В 1988-м в Беларуси опознали останки солдата. Спустя 32 года в Сибири нашлись его родные

В жестоких боях под Оршей во время наступления Красной армии в 1943 году почти целиком полегла Первая минометная рота 90-го гвардейского стрелкового полка. Большинство погибших навсегда остались неизвестными солдатами. Но одного из них, рядового Василия Лисуна, удалось опознать по солдатскому медальону, а затем даже найти его родных, живущих в Красноярске. Это редкий случай в практике поискового отряда. Сами поисковики говорят, что у погибшего солдата было «огромное желание вернуться домой», пишет sibreal.org.

Поисковый отряд «Русичи» и его руководитель Григорий Шарай (в центре). 1980-е годы. Фото: Анатолий Клещук

«Мы все время продвигаемся вперед, на Запад»

«Здравствуйте дорогие и родные мамочка, Тамара, Тоня и Надя. Примите от меня горячий привет. Во-первых, я хочу сообщить вам, что в настоящее время жив, здоров, нахожусь в Смоленской области. Калининградскую область (скорее всего, Калининскую область. — Прим. TUT.BY) всю прошел на своих ногах. Мы все время продвигаемся вперед, на Запад. Я сейчас в боях не участвую, а учусь на курсах командиров…»

Это единственное письмо, которое успел прислать родным с фронта рядовой Василий Лисун. Вскоре семья получила известие, что он погиб в тяжелом бою в Беларуси, вблизи города Орша.

— Я всегда знала, что мой двоюродный дедушка Василий Степанович Лисун погиб на войне, — рассказывает Марина Апатаева. — Его и дедушкой-то сложно назвать, ушел на фронт в 1942-м в 21 год, а в 1943-м на него уже пришла похоронка. Не успел ни детей завести, ни жениться. Какой он был, о чем мечтал, мы не знаем. Моя бабушка, Тамара Степановна, его сестра, рассказывала о своей семье немного: «Мой брат ушел на фронт и погиб в бою». Вот это, пожалуй, и все сведения. Знаю, что она искала информацию о нем, хотела узнать, где он похоронен. После ее смерти в 1993 году мы тоже пытались узнавать о нем в архивах. Но ничего выяснить так и не удалось.

«Многие возвращались с допросов с синяками»

Единственное письмо Василия Лисуна с фронта. Фото: sibreal.org

Почему Тамара Степановна помалкивала о своих родственниках, внучка узнала чуть позже. И поняла, что в чем-то это было вынужденное молчание. В 1992 году, за год до своей смерти, Тамара Степановна рассказала одному из основателей и инициатору создания Красноярского общества «Мемориал» Владимиру Биргеру о том, что в 1936—1937 годах вся ее семья была арестована и сослана на север Красноярского края. Вот что записал со слов Тамары Степановны Владимир Соломонович.

«Мой отец, Степан Федорович Лисун, во время Гражданской войны служил в отряде (…). Он состоял в ВКП/б, в 30-е годы работал в Красноярске в рыбной промышленности.

Осенью 1936 года его направили на учебу в Ленинград. Но перед самым отъездом, в 5 часов утра 14 октября его забрали из дома и отправили во внутреннюю тюрьму. Летом 1937 года его жене Анне Устиновне дали свидание. Степан Федорович рассказал, что осуждён постановлением „тройки“ на 10 лет и 5 лет поражения, хотя ни в чём не виноват. В начале осени жена опять пришла к нему на свидание в тюрьму, но оказалось, что за несколько дней до этого Степана Федоровича отправили по этапу. Он попал в Дудинку, присылал оттуда письма, писал, что в лагере тяжело болел.

Ровно через год, 14 октября 1937 года, арестовали маму, брата Василия и меня. Нас отправили в следственную тюрьму, а младших Антонину и Надежду забрали в детдом. Брат сидел в одиночной камере. Мы же с мамой попали в большую камеру № 5, где находилось более ста женщин. В переполненной камере было очень жарко и душно, даже зимой. Нас несколько раз водили на допрос, но держали там недолго. Многие возвращались с допросов с синяками.

В начале 1938 года нам с мамой объявили постановление тройки: 5 лет ссылки в Туруханске. А летом нас всех с братом, ему тоже дали 5 лет ссылки, отправили пароходом в Туруханск. Там нас долго не брали на работу по специальности. Приходилось пилить дрова для милиции, возить воду. Позднее меня приняли в пошивочную мастерскую. Летом 1939 года к нам привезли младших сестер. А в 1942 году Василия забрали на фронт. В 1943-м он погиб под Оршей.

Иногда нам приходили письма от отца. Он страдал от голода, но мы сами голодали и ничем не могли ему помочь. После войны в Туруханск приехал человек, который сидел вместе с ним, и рассказал, что отец погиб в 1945 году, за год до окончания срока. Меня, маму и брата реабилитировали в 1960 году Военным трибуналом. Брата, конечно, уже посмертно».

Позже этот рассказ стал главной связующей ниточкой в истории «воссоединения» Василия Лисуна с семьей. Но Тамара Степановна так и не узнала, что в Беларуси уже несколько лет ищут родных Василия Степановича.

«Только показались останки, в руки пришлось взять нож»

Василий Лисун. Фронтовой снимок. Фото: sibreal.org

16 сентября 1988 года Белорусский поисковый отряд «Русичи» вел работы под Оршей в районе деревень Шабаны, Лобаны и Рыленки. Поисковики беседовали со свидетелями жестоких боев и теми, кто участвовал в захоронениях солдат. Но никто из них уже не мог вспомнить точного места захоронения.

«Ближе к обеду стали копать у деревни Шабаны. Мокрая земля поддавалась с трудом, кое-где была глина — вообще гиблое дело, — пишет в своей книге воспоминаний „Земля умеет говорить“ руководитель отряда Григорий Шарай. — Вода постоянно просачивалась между комьями земли и устремлялась туда, где было самое глубокое место. Миноискатель упрямо показывал наличие большого количества металла. Вскоре на бруствере появилось множество пустых пулеметных дисков, саперных лопат, металлических осколков. И как только показались останки солдата, в руки пришлось взять нож, специальный скребок и кисточку. Именно в такой момент предстоит самая кропотливая и ответственная работа. Ведь неопытность и невнимательность могут укрыть от поисковика медальон, награду, документы или что-то другое, что может дать возможность установить фамилию солдата. Когда у ребят в руках оказались гвардейский значок и „Медаль за отвагу“ № 503220, все, кто был рядом, почтили память солдата минутой молчания».

Поисковики выяснили, что медаль принадлежит Василию Степановичу Лисуну 1920 года рождения. Нашли адрес, откуда он призывался, сведения о родных. Сделали запрос в Туруханск. Но там ответили, что никого из родственников в живых не осталось. Скорее всего, просто не захотели тратить время на поиски. После окончания ссылки мама и сестры Василия выехали из Туруханска. Останки Василия Степановича перезахоронили в мемориале, который располагается между Оршей и Витебском.

«Находятся те, кого ищут родные»

Василий Лисун перед отправкой на фронт. Туруханск. 1942 год. Фото: sibreal.org

В конце апреля 2020 года сотрудник МВД России в Красноярске Надежда Леликова просматривала списки солдат, пропавших без вести и поднятых на местах боев, чьи родственники до сих пор не найдены. Искала без вести пропавших сотрудников милиции. Пролистала всего несколько букв и наткнулась на фамилию Лисун.

— Он бросился мне в глаза, потому что был призван из Туруханска, — рассказывает Надежда. — Почти все, кого призывали с севера, были из репрессированных. Я забила его данные в поисковиках и вышла на сайт Красноярского общества «Мемориал». На сайте «Мемориала» Василий тоже был. Но там почему-то числился пропавшим без вести, а не погибшим. Дальше — дело техники. Было указано, что его останки подняли поисковики отряда «Русичи» и перезахоронили. Я вышла на отряд. Оказалось, что его родные до сих пор не найдены. И я решила попробовать. Руководитель Красноярского общества «Мемориал» Алексей Бабий поднял его карточку и нашел адрес, где его семья жила в 1992 году. Пробили, оказалось, что сестра Лисуна, Тамара Степановна, умерла в 1993 году. Но ее дочь и внучка до сих пор живут там же. Это было настоящим чудом! Если бы они сменили адрес, мы бы их никогда не нашли. Фамилия у них другая. Более того, как потом выяснилось, у всех сестер Василия Степановича рождались только девочки, которые также меняли фамилию. Лисунов больше не было.

По просьбе Надежды знакомые поисковики в Беларуси связались с Григорием Шараем. И вместе с ним съездили на место перезахоронения Василия Лисуна. До места обнаружения останков добраться не смогли. Там болото, а в этом году было очень мокро. Григорий Шарай подтвердил, что они делали запросы в Туруханск, но им ответили, что родственников нет в живых. Поисковики отправили в Красноярск горсть земли с могилы солдата и книгу, где описано то, как его нашли.

После этого Надежда позвонила родным Василия Степановича в Красноярске.

— Они были уже подготовлены. Когда выясняли их адрес, их предупредили, для чего. Но все равно такие разговоры очень волнуют, — говорит Надежда. — Трубку взяла Марина Апатаева. Она долго не могла поверить, что через столько лет их нашли, что кто-то неравнодушен к судьбе их близкого. Оказалось, что и Марина, и ее мама Маргарита Юшкова, племянница Василия Степановича, тоже искали двоюродного дядю и дедушку. Хранили его фотографии и единственное письмо-треугольник. Даже в семьях, где погиб родной дедушка, не всегда такое встретишь.

Место перезахоронения Василия Лисуна и его однополчан. Беларусь. Фото: sibreal.org

По словам Надежды, Василию Степановичу повезло. Все, кто призван на фронт до октября 1942 года, имели медальоны. Далеко не все их заполняли — среди военнослужащих на фронте считалось плохой приметой вписывать туда своё имя. Из-за своего суеверия многие погибшие навсегда остались неизвестными солдатами. После октября 1942 года вместо медальонов солдатам начали выдавать красноармейские книжки, которые практически не сохранялись, истлевая в земле. Поэтому сейчас почти 90 процентов останков — безымянные.

— Мы очень рады тому, что теперь знаем о нашем деде всё, и гордимся, что он погиб как герой, что сражался до последнего, что имеет медаль, — говорит Марина. — А землю, которую нам отправили, мы положили на могилу бабушки. Теперь они словно рядышком.

У поисковиков тоже есть свои приметы. Считается, что они находят останки тех солдат, которые сами хотят вернуться домой. Видимо, Василий Лисун очень хотел домой. А может быть, дело в энтузиазме участников поискового отряда. Так или иначе, одним неизвестным солдатом Второй мировой теперь стало меньше.