«Чаще говорим «люблю». Как вилейчанин с парализованной рукой делает сувениры, а его дочь с ДЦП «строит» всю семью (фото)

История вилейской семьи, в которую одна за другой приходят болезни, но от грусти и разочарования их спасает любовь.

32-летние Юрий и Ольга Клишевич из Вилейки вместе уже 11 лет. Он бывший военный-контрактник, позже – водитель погрузчика. Она – продавец. Познакомились случайно. В день своего двадцатилетия у Юры зазвонил телефон, на другом конце провода он услышал приятный девичий голос. Ольга ошиблась номером. Завязался разговор. Абсолютно незнакомые люди в первый же день проговорили полтора часа. Что это – судьба или знак свыше?

Оказалось, у них много общего: оба родились в деревне, оба любят работать, слово за слово – и познакомились. На следующий день история повторилась. Два месяца подряд Юрий и Ольга часами разговаривали по телефону. Оператор мобильной связи даже обрывал их звонки (в 2000-х был лимит на определенное время, потом снова нужно было делать «вызов» абонента).

Через два месяца они встретились и познакомились с родителями. А через полгода сыграли свадьбу.

За один час Юрий стал инвалидом

Ежедневно в 9 утра Юрий Клишевич уже у «станка». Место дислокации – «Дом ремесел». Там же кабинет на двоих с напарником, свой рабочий стол, килограммы глины и печь – здесь изготавливаются сувениры с символикой города. Потом их продают на фестах, ярмарках и «Дожинках». Юрий работает полдня – у него инвалидность 2-й группы. Максимальный рекорд в день – это 40 глиняных магнитиков. Хотя, нормы выработки нет. Зарабатывает он около 200 деноминированных рублей в месяц, плюс пособие по инвалидности. На жизнь не жалуется. Говорит, что хватает…

Юрий изготавливает сувениры с символикой города

– Устроился совсем недавно и всего на год, – рассказывает Край.бай Юрий и одной рукой с помощью формы делает глиняный сувенир, а ртом выдувает ненужные, лишние детали. – Работу эту предложили в центре занятости. У них проект для инвалидов, что-то вроде адаптации к профессии.

Юрий Клишевич с детства мечтал водить автомобиль «любого калибра». Для этого получил все категории прав – от «А» до «Е». Устроился работать водителем грузового автомобиля и понял, что дорога – его стихия. Без нее жизни нет. Хорошо зарабатывал. Пока не случилась беда.

– Мне только исполнилось 25 лет, мы поехали семьей к моим родителям на Гродненщину, – вспоминает Юрий. – Была суббота, утро. Как обычно, сходил в туалет, пошел покурил, взял ребенка на руки и понял: моя рука не двигается, висит. Маме сказал: «Забирай Артёма, у меня что-то непонятное с правой стороной тела». Все, что было после, я помню лишь короткими отрывками.

Изначально инсульт ставили Юрию под вопросом. Врач не был уверен, что из деревни успеют довезти до больницы. МРТ показала артериозную мальформацию медиобазальных отделов левой височной доли. Правосторонний геминорез. Простым языком – паралич одной стороны из-за опухоли в мозге.

Лечение этой болезни зависит от ее вида и стадии. Последствия прямо пропорциональны характеру ущерба, нанесенного головному мозгу. Процентов на 70 можно отойти. Важно – успеть вовремя поставить диагноз. Но Юрий называет себя счастливчиком. Оборудование для лечения его болезни в Беларуси появилось всего за год до случившегося с ним несчастья.

– Спустя месяц после операции в Минске я стал садиться, до этого просто лежал, – вспоминает Юрий. – Тут помню, тут не помню. Здесь чувствую, здесь не чувствую. Вначале мог только ногу поднять, согнуть в колене. А остальное не работало. Учился заново ходить. Потом испытывал себя дальше.

Водить автомобиль Юра уже не может, не пройдет медкомиссию. Вы себе не представляете, что это значит для прирожденного водителя, говорит он. Сейчас парализованными остались правые стопа и кисть руки. Лучше, уже не будет.

– Первое время страшно психовал. Не мог прийти в себя. Колеса – это моя жизнь. Я даже жене предлагал идти работать на КАМАЗе, на фуре. Говорил, буду помогать и подсказывать. Но супруга отказалась.

До «Дома ремесел» Юрий ухаживал за дочерью и сыном пока жена работала – она была основным добытчиком в семье. Ходил на компьютерные курсы, пытался трудоустроиться, но все тщетно.

«Если мужик рукастый, то он и без рук ремонт сделает»

– Мы же недавно ремонт сделали, – Юрия после работы встречает супруга Ольга, садимся все вместе в машину и едем домой. – Я все время ему говорю: «Ты для меня не инвалид, а обычный мужчина, и даже лучше». Он же дома сам ремонт делал. Поверьте, если мужик рукастый, толковый, то он и без рук все сделает. Так повелось, что теперь я его руки, а он – мой мозг.

Юрий работает в «Доме ремесел»

Юрий и Ольга живут в новом микрорайоне Вилейки. В уютной трешке нас уже ждут улыбчивая 10-летняя Юля в инвалидном кресле – у девочки ДЦП, и 8-летний скромный Артём. На столе домашняя пицца, большая тарелка сладостей. Девочка тянется к новому гостю.

Вся семья в сборе

Одной рукой Юрий берет дочь и переносит поближе ко мне. Видно, что ему дается это не очень легко. Девочка садится и начинает своими тоненькими пальчиками гладить мою руку, постоянно требуя голосом, чтобы я смотрела на нее. У нас устанавливается вербальный контакт. Если Юлю не держать, то она может удариться. Она не чувствует опоры, боится одна оставаться. У нее нет координации.

– Она у нас очень общительная, – улыбается мама и тянется к дочке, чтобы обнять ее. – Любит «разговаривать» по телефону с бабушкой, любит новых гостей. Улыбается всем, просит взять на руки и требует внимания. Наверное, мы ее залюбили.

Когда Юля сидела дома с папой, то он ее научил «всех строить», признается Ольга. У него ж военная подготовка – бывший старшина. Если Артём не помогает готовить или убирать, то она на него «кричит».

– Мы тогда ее спрашиваем: «И брату веник в руки дать?». Она улыбается и машет головой. Юля ест все, что ест папа. Делает все, что делает папа – повторяет. Он сам вырос в многодетной семье, где у всех были распределены обязанности. Слово «инвалидность» стараемся не произносить. А чаще говорим «люблю». Обнять и сказать «люблю» – это важная наша традиция. Дорогой и дорогая – это есть всегда. В этом есть взаимность. Наверное, поэтому мы всегда вместе.

«Когда услышала диагноз новорожденной дочери, кричала на весь роддом»

– Мне был 21 год, когда родилась наша Юля, – вспоминает и вытирает слезы Ольга. – Сразу после родов услышали приговор: дочь никогда не будет ходить. Когда узнала, стала кричать на весь роддом: «Как такое может быть? Почему?» У меня началась страшная истерика… Не могу даже об этом вспоминать. Потом в душу закралась надежда, что диагноз может быть ошибочным. Но через два месяца его подтвердили. Нам предлагали даже оставить ее в детском доме. Но как такое можно вообще предлагать?

С этого момента начались бесконечные обследования. Ольга ложилась с дочерью в разные больницы. Первые дни плакала, а потом свыклась.

Спустя два года в семье появился Артём. Он не только справляется по хозяйству, играет с сестрой, но и спокойно меняет Юле подгузники.

В учебный год Юля «ходит» в специализированную школу, с 6 лет, как и положено. Ее забирает специальная машина, где дети с разными диагнозами целый день адаптируются к социуму. Там же находятся и взрослые инвалиды. Юлька с мамой только два раза была в реабилитационном центре в Бресте. А Юрий никогда – нет на это времени, семье дома нужнее.

Юрий не был в реабилитационном центре, семье дома он нужнее

– Я работаю в магазине два через два, – делится Ольга. – Недавно мне подняли зарплату и обещали путевку для Юльки в Друскининкай. В свой выходной я маме помогаю, у нас еще огород есть. Мы там всей семьей выращиваем овощи.

Ольга показывает картины – иконы, которые она вышивает крестиком и только ночью. Недавно увлеклась еще и глиной – очень нравится творчество. Вдруг, у нее с мужем получится отличный тандем? А пока она просто мечтает о здоровье для всей семьи.

Картины Ольга вышивает ночью

Ольга: "Дорогой и дорогая – это есть всегда. Наверное, поэтому мы вместе"

Ольга ДЕКСНИС
Фото автора