«Что с ними будет, если меня вдруг не станет?» Как в Сморгони женщина ухаживает за немощными мужем и сыном (фото)

Людмила Янулис вместе с мужем Михаилом и сыном Лешей живут в одной из многоэтажек на окраине Сморгони. В маленькой двушке сосредоточена вся жизнь этой семьи.

Так получилось, что изо дня в день женщина вынуждена круглосуточно ухаживать за своими двумя мужчинами: и сын, и муж Людмилы имеют первую группу инвалидности, и надолго оставить их нельзя, пишет tut.by.

Девять лет назад у Михаила случился инсульт. Последствия оказались катастрофическими – полностью парализовало левую часть тела. С тех пор мужчина прикован к постели. 33-летний сын Леша физически здоров, но внимания требует, пожалуй, больше, чем супруг женщины: ребенок – а по-другому Алексея и не назовешь – болен с рождения. Его умственное развитие едва дотягивает до уровня трехлетки. И в своем «младенческом» возрасте он будет до конца жизни: диагноз Леши – олигофрения в стадии имбецильности.

«Не отчаиваемся и продолжаем жить»

Людмила встречает нас на пороге, сразу знакомит с сыном, а потом ведет в комнату к Михаилу. Гостей здесь любят, только заглядывают они очень редко.

– Нам всем не хватает общения. К сожалению, подруг у меня мало, и это те, кто сам оказался в похожей ситуации. Когда 9 лет назад у Миши случился инсульт, какое-то время к нему приходили друзья и сослуживцы, а сейчас никто не вспоминает. Но мы не отчаиваемся и продолжаем жить, – говорит Людмила.

Михаил пытается улыбнуться, но неожиданно на глазах мужчины появляются слезы. Жена сразу же объясняет: он стал после инсульта очень сентиментальным.

– Он же все понимает, слышит, только говорить ему тяжело – половина тела парализована. Ой, чего же это я за Мишу говорю – пусть сам расскажет.

Михаил долго собирается с мыслями, смотрит в окно, а потом, старательно выговаривая слова, рассказывает, как одинаковы его дни и как хочется выйти на улицу. Сделать это очень сложно. Даже попасть в ванну — это целая спецоперация.

– Приходится звать на помощь соседей, чтобы Мишу поднять с кровати, посадить в инвалидное кресло, отвезти его и переложить из кресла в ванну, – говорит Людмила.

Они познакомились в 1986 году. К тому моменту Людмила была вдовой, и сын с особенным диагнозом, казалось, ставил крест на ее личной жизни. Работала секретарем. С будущим мужем познакомила сестра Михаила. Он работал инженером, активно участвовал в самодеятельности – пел и танцевал, ездил с местным хором на выступления по округе.

Мужчина не побоялся трудностей, и с тех пор пара вместе. Пока был здоров, семья старалась почаще путешествовать. Побывали в Минске, ездили в Оршу, с удовольствием изучали окрестности Сморгони, старались много гулять по городу. Из той счастливой жизни остались лишь фотографии. Вот Леша под любимым деревом в центре Сморгони, вот еще черно-белые снимки выезда семьи на природу, вот они на торжестве у родственников в Орше.

Все это время, пока Людмила и Михаил рассказывают о своей жизни, Леша в меру своего восприятия тоже старается принять участие в беседе. Ему очень нравится приветствовать собеседника.

Так и говорит:

– Я люблю здороваться. Я приношу вам радость, – и протягивает руку. Ритуал повторяется через каждые две минуты. Леша поздоровался с нами, наверное, раз 50. Мама, смущаясь, объясняет – мальчик не злой, никому ничего плохо не сделает, только очень общительный и немного настырный.

Леша повторяет все слова мамы по несколько раз и добавляет:

– Я же не больной человек. Я здоровый.

«Люди Лешу опасаются, а он так любит общаться»

«Мальчик» писать и читать не умеет. Родители, конечно, отправили его в свое время в школу, но из этой затеи ничего не вышло – обучить Лешу наукам невозможно. У него есть свидетельство об окончании семи классов, но Людмила говорит, что это лишь формальность.

Большой ребенок любит смотреть мультики и музыкальные программы, играет в игрушки, много рисует и обожает гулять на улице. Правда, с этим проблема: дети такого большого «мальчика» боятся, а Леша, не понимая своего истинного возраста, пытается со всеми подружиться, настойчиво демонстрируя свои игрушки и здороваясь.

– Конечно, я понимаю, как это со стороны выглядит, но реакция людей иногда очень сильно ранит материнское сердце: Леша-то неагрессивный, бесхитростный и радостный. А люди шарахаются от него. Поэтому из дома мы стараемся часто не выходить, но зато с удовольствием ходим на встречи в нашу местную ассоциацию помощи детям-инвалидам и молодым инвалидам «Огонек надежды». Здесь вид Алеши никого не смущает, – говорит Людмила.

Семья живет на три пенсии и, по словам женщины, на жизнь им хватает, правда, если речь заходит о покупке какой-то крупной вещи, «приходится как-то выкручиваться». Например, в квартире установлены стеклопакеты, но это не дань моде, а необходимость: прежние окна Леша мог с легкостью открыть. Сейчас же они закрываются на ключ, который Людмила надежно прячет.

– Мне приходится думать на несколько шагов вперед. Если ухожу и мои остаются в квартире одни, то перекрываю газ, воду, закрываю двери на ключ и быстренько бегу по делам.

Все это время молчавший Михаил подает реплику:

– Я бы и рад был помочь, но не могу. По телевизору говорят, что таких, как я, успешно лечат, но я вот уже девять лет лежу в кровати, и помочь мне никто не может.

Мужчина говорит, что ему очень не хватает специальной кровати с подъемным механизмом: так он мог бы самостоятельно садиться и даже, может быть, пересаживаться в инвалидную коляску, чтобы хоть как-то облегчить жизнь супруги. А вот о том, чтобы выйти на улицу, речи пока не идет. Старый дом не оборудован пандусом, а семья живет на третьем этаже.

Людмила лишь украдкой вытирает слезы, чтобы муж не увидел.

– Я пытаюсь искать положительные моменты везде, что бы ни происходило – по-другому не получается. Устала, конечно. Мне бы просто в тишине побыть, – говорит Людмила.

Леша радостно и громко повторяет слова матери:

– Мне бы в тишине побыть, в тишине, – и протягивает руку, чтобы поздороваться.

– Леша, Леша перестань, – мягко говорит мама и отводит его руку.

Леша переставать не собирается и снова тянется к нам. На этот раз, чтобы показать, какую стену он построил из конструктора и сколько у него машинок.

А Людмила тихо говорит:

– Мне предлагали Лешу поместить в специальное учреждение, но я никогда на это не соглашалась и не соглашусь. Конечно, думаю, что же с ними будет, если меня вдруг не станет. Нет ответа. Пока мы заставляем себя жить и пытаемся найти радость, каждый день напоминая себе и друг другу о том, что мы живы – и это самое главное.