В поисках утраченного

Приехав в Щучин, ищу то футбольное поле, где начинал играть Александр Бокий. Двукратный чемпион Советского Союза, он оставил память о себе у многих фанатов. Кто знает, может быть, и другие малыши вырвутся из этого провинциального, с уходом в начале 90-х годов воинских частей как будто мельчающего на глазах, городка в большой спорт, на большие стадионы...

...Почему–то так складывалось, что, часто заглядывая на Гродненщину, даже путешествуя по два–три дня где–то неподалеку от Щучина, объезжал город стороной. И делал это без всякого умысла. Такими оказывались дорожные маршруты. К тому же электричкой и даже поездом сюда не добраться. Ближайшая железнодорожная станция — Рожанка — за семь километров в стороне. Но понимаю душой и сердцем, что и в Щучине, его внешней неброскости сокрыто немало тайн и разного рода историй. Потому недавно не выдержал и уже умышленно заглянул в Щучин. Из Минска на Лиду, затем дальше, на Гродно. Современный Щучин расположен у автомагистрали. Фактически на дороге...

Впервые поселение упоминается в летописях первой половины XV столетия. Именно тогда трокский воевода Лелюш основал в этих местах костел. Хотя еще недавно историки были убеждены, что известен Щучин с 1537 года. Основой служила информация, что мещанин Ольшовский, проживавший ранее в Щучине, переехал в Мосты, принадлежавшие королеве Боне. Но архитектурного и культового памятника тому времени уже и в помине нет. А известный современникам Щучинский костел Терезы построен в первой половине XIX века. Городу повезло: в хорошем состоянии сохранился и Щучинский дворец — памятник архитектуры конца XVIII — первой половины XIX столетия. Еще недавно здесь располагался Дом офицеров. Дворец, в котором совместились черты барокко и классицизма, был своего рода основой парка регулярной планировки, этаким кораблем в море–океане деревьев, кронами своими создающих в непогоду темные, черные волны... Садоводом одно время служил Станислав Юндил. Осматривая красоты парка, думаю о том, сколько внимания уделялось садово–парковому искусству два–три столетия назад. Может быть, и сегодня кто–то услышит эти слова из «Курса дендрологии»: «...наблюдались экземпляры дуба, у которых, путем подсчета годичных колец, был установлен возраст около 1.000 — 1.500 лет. Липа доживает до 700 — 800 лет, образуя ствол с диаметром до 4 — 5 метров, бук — до 500 — 600 лет. Из хвойных наиболее долговечен тис, доживающий до 2.000 — 3.000 лет. Сосна доживает до 400 — 600 лет, ель — до 300 — 400 лет и т.д.» Красота старых деревьев в Щучине — особая тема. А мы давайте пройдемся по улице Ленина, выйдем к площади Свободы, к которой подходит улица 17 Сентября. Кроме привычных для райцентров зданий райисполкома, универсама, районного узла почтовой связи, в Щучине сохранились фрагменты старой застройки. Того города, который некогда еще назывался Щучин–Литовский.

Старые дома, как старые деревья, обладают уникальной памятью. Они «сфотографировали» множество событий, запечатлели в вечности знатных вельмож и простых крестьян. Вот только забраться в глубокие арсеналы, раскрыть молчаливые исторические тайники не всегда и не всем под силу. Но пожелтевшие манускрипты, другие материальные свидетельства способны нам чем–то помочь.

...Вторая половина XVII века: Щучин подвергается разорению шведскими войсками. 1706 год: снова Щучинская земля испытывает нашествие шведских — теперь уже под предводительством Карла XII — полчищ. 1742–й: в городе создается конвент католических сестер милосердия. И причастна к этому жена смоленского вельможи Сципиона. Почти до конца XVII века Смоленская земля входила в состав Речи Посполитой. И позже польско–литовские феодалы, занимавшие положение в Смоленске, сохраняли за собой титулы. Жена смоленского каштеляна Сципиона основала в Щучине дом призрения для слепых, хромых, нищих, престарелых. Затем построили дом для монахинь, в котором оборудовали госпиталь. 1726 год: в местечке согласно постановлению сейма учреждается коллегия пиаров. Одна из крупнейших в Беларуси, она включала семинарию и высшую школу, где среди других предметов изучали и восточные языки. Одно время преподавал, занимался наукой в Щучине и уже упомянутый садовник и биолог Станислав Юндил. Он не только обустроил парк, но и призывал изучать фольклор. Утверждал, что наряду с фантастическими моментами легенды и предания «подают мысль к важнейшим и полезным изобретениям» и даже «скрывают в себе важные истины для физики, естественной истории, врачевания, земледелия и проч...» Нет, все–таки не случайно, что в этих краях родилась легендарная Тетка — Алоиза Пашкевич. Найдется свободная минутка — отыщите в Щучине ее памятник. Писательница Лидия Арабей, свою жизнь посвятившая открытию всех страниц жизни и творчества своей великой предшественницы, донесла до нас свидетельства ее мужа — литовского ученого просветителя Степана Кайриса. Читаем в романе «Стану песняй»: «Хоць Цётка ўсюды i заўсёды падчырквала, што яна беларуска, i не дазваляла нiкому зачапiць беларускую справу, у гэтай, аднак, своеасаблiвай ваяўнiчасцi не было нейкай агрэсiўнасцi супраць якой–небудзь iншай нацыянальнасцi. Наведваючы разам маю бацькаўшчыну, мне не раз даводзiлася дзiвiцца, як лёгка i «натуральна» Цётка ўлучалася ў новае ёй асяроддзе. Пасля дня гасцявання яна была ўжо «свая» сярод маiх блiзкiх , хоць гэта былi i «гiргуны». Што дапамагала Цётцы вельмi борзда злiвацца хай i з чужым сабе нацыянальным асяроддзем, дык гэта ейны людскi падыход да чалавека i пашана да яго. З лiтоўцамi сябравала асаблiва цёпла, i ў часе нашага жыцця ў Вiльнi наш даволi сцiплы «таварыскi круг» складаўся блiзу вылучна з лiтоўцаў i беларусаў, сярод iх мы абое чулiся «сваймi».

...В 1761 году Щучин получает герб: в голубом поле серебряная монограмма I S I (gnatus) S (cipion) под золотой короной. Сципионы — шляхтичи, имевшие свой герб и происходившие от итальянца Петра Сципиона дель Кампы, дворянина королевы Боны. Владели имениями в Волковысском, Мозырском, Гродненском, Лидском уездах. К 1761 году свои гербы были уже у Лиды (с 1590 года) и Волковыска (с XVI столетия). А вот относящееся ныне к Щучинскому району Острино получило герб только в 1792 году.

Со Щучином связаны судьбы многих ярких личностей из далеких и близких времен. В Щучинском училище получил среднее образование Игнаци Домейко. Да, тот самый Домейко, который после окончания горной школы в Париже отправился в Чили, где совершил множество геологических открытий, основал в далекой латиноамериканской стране несколько библиотек, выявил новые месторождения золота, серебра, первым обратил внимание на чилийскую селитру, написал несколько учебников по метеорологии, физике, химии, стал ректором университета в Сантьяго.

Щучинская земля — родина музыканта с мировым именем Чеслава Немена. Пожалуй, и в Щучине, и даже в Гродно имя певца, композитора и музыканта, обстоятельства его жизни и творчества — все это могло бы стать темой для своеобразного туристического маршрута. Ведь многие музыкальные проекты Немена, правда, рано покинувшего Беларусь и уже в 1970–е годы гастролировавшего в СССР как польский исполнитель, — революция в современной музыке. В Щучине родился замечательный санкт–петербургский культуролог доктор филологических наук Николай Николаев. Составитель «Эсперанто–белорусского словаря» Феликс Стацкевич, художница Татьяна Хвойницкая — тоже родом из Щучина. Кстати, у Татьяны, которая закончила среднюю художественную школу при Институте имени И.Репина в Санкт–Петербурге, есть несколько удивительно «домашних» пейзажей: «Щучин, дождь», «Щучин».

Жаль, очень жаль, что нет в Щучине районного краеведческого музея. Было бы по–другому — экскурсию мы, конечно, завершили бы в его стенах. Да и для самих жителей столь богатого на историю древнего города музей крайне необходим. Давно уже есть что собирать на щучинской ниве.

Открытки из коллекции лауреата премии «За духовное возрождение» Владимира ЛИХОДЕДОВА.