Пинское Поречье

В Беларуси есть несколько местечек с названием Поречье. И все «тезки» достойны отдельной публикации! В проекте «В поисках утраченного» говорилось только об одном из них — Поречье Гомельской области. Несправедливо, согласитесь?
Сегодня речь пойдет об истории Поречья Пинского района. Честно признаться, почти со всеми «тезками» у меня связано несколько памятных и трогательных встреч. К слову, мама начинала свою учительскую биографию в местечке Поречье, правда, Пуховичского района. Зная об этом, хотел побывать в заветной, семейными преданиями обросшей деревеньке. Да вот долго как-то не складывалось... И только года два назад все же удалось мне туда съездить. Взглянул на «мертвую» школу, зияющую пустыми окнами. Наведался к памятнику на могиле «тутэйшага» священника, в войну прятавшего партизан и еврейских детишек. Полюбовался в Поречье едва ли не самой широкой на Пуховщине гладью Птичи. И успокоился, как всегда бывает, когда заветное желание исполняется.
Однако отправимся на Пинщину, к полешукам. Экскурсия у нас может получиться бесконечной, но формат газетной полосы диктует свои условия... Именно в этом пинском Поречье кажется, что и сегодня витает муза поэтессы Евгении Янищиц — легендарной «ясельдяночки». Хотя родилась, как известно, поэтесса в Рудке.
В 1998 году в местной школе, которую окончила Женя, был открыт музей в ее честь. По счастливой случайности довелось мне участвовать в этом настоящем празднике белорусского слова. Сейчас кажется, что не было до этого события у нас чего–то подобного: яркого, душевного, искреннего по отношению к поэзии, «прыгожаму пiсьменству» вообще. Талант поэтессы сплотил, вовлек в общее дело людей самых разных, но одинаковых в одном — в своей любви к родному слову, к поэзии. Знаю, помогали созданию музея в Поречской школе минчане и брестчане, пинчане и... Словом, юбилей Евгении Янищиц напомнил, кто мы есть такие и из каких хат вышли.
Тогда на Пинщине, в Велеснице, и сквер заложили с громким названием. В самом Пинске открыли библиотеку и назвали именем поэтессы. Есть еще в городе улица Евгении Янищиц... Юбилейные события многих познакомили, заставили проникнуться идеей сохранения памяти о легендарной дочери Полесья. На торжествах в Поречье была учительница Антонина Павловна Сидорук, собственно, благодаря которой и состоялся музей. Возможно, с годами, когда мы придем к еще большему осмыслению национальной идеи, в стране появятся и другие музеи. Но, знайте, начало положено в Поречье. Хотели, правда, еще дом выкупить, где жила Женя, не получилось...
Тогда, осенью девяносто восьмого, все Поречье как следует и не рассмотрел. А деревня ведь не только с литературной историей... Известность Поречья — с 1495 года. Первое упоминание связано с княгиней Марией, подарившей 2 двора Матвею Гричине. Позже Поречье перешло Огиньским, затем — Скирмунтам. Между прочим, один из последних владельцев — Роман Скирмунт — был депутатом 1–й Государственной думы России, а потом и сенатором Польши. Судьба политика закончилась трагически. Романа Александровича, которому к тому времени уже перевалило за семьдесят, после воссоединения Беларуси 7 октября 1939 года расстреляли. Причина почти что банальная: один из членов деревенского комитета новой власти был обижен на Скирмунта, что когда–то лично потерпел из–за него. Похоронен Роман Александрович в парке, где только в 1992 году в память о нем поставили освященный крест.
Кстати, о парке в Поречье... Его заложили при усадьбе Скирмунтов еще в начале XIX века. Центром композиции являлась небольшая поляна с двумя валунами, которую окружала дубовая роща. В разные стороны разбегались узкие тропинки. И сегодня в парке даже несведущий человек может обнаружить деревья экзотические. Самая разная пихта: одноцветная, белая, сибирская. А еще — дугласии, канадская ель и ель Энгельмана. Растут уникальный и, наверное, единственный в Беларуси (!) экземпляр золотистой ели, ореховые деревья Зибальди, дуб красный, болотный кипарис и даже несколько тюльпановых деревьев...
Отдельная история Поречья — суконная фабрика. Ее можно разглядеть буквально на десятках старых почтовых открыток. Существовала фабрика уже с середины XIX века. Вообще–то созданием промышленного сектора занялся еще Александр Скирмунт — дед российского и польского политика Романа Скирмунта. Александр, обладая огромными земельными угодьями, наряду с суконной построил еще сахарную фабрику, спиртзавод, организовал переработку картофеля на крахмал...
Развитие промышленной истории на Пинщине — вообще захватывающая тема. Как и в нынешние времена, регион всегда выделялся своим интенсивным развитием. Судите сами. В Логишине к концу XIX века действовало сразу несколько мельниц. В Лыще — мельница и лесопилка. В Погост–Загородском — льнозавод, суконная фабрика. В Колбах (тех самых, что и Александра Блока, и Юзефа Пилсудского в разные годы приютили; о Колбах еще историк Татищев писал) — мельница, винокурня... Не менее хозяйственными и предприимчивыми были владельцы деревень Дубой, Хабчицы, Козлековичи, Вулька, Березовичи, да, впрочем, и других поселений пинского края.
Литератор и журналист Николай Еленевский, живущий в Пинске, не единожды в разговорах со мной и такую мысль подчеркивал:
— И хотя Пинщину больше выделяют как центр Белорусского Полесья, я бы на примере нашего края вообще историю единства и многообразия славянских культур изучал. Смотрите, сколько народов сплелось, соединилось на нашем историческом приграничье: белорусы, евреи, русские, украинцы, поляки... Для всех место в сердце полешука нашлось!
Да. Такая вот особенность или, как сейчас говорят, ментальность у моих соотечественников...
Открытки из коллекции Владимира ЛИХОДЕДОВА.