А вечная ли память?

Чем старше становлюсь, тем чаще задумываюсь над проблемой, о которой и хочу сказать со страниц газеты. Провожая в последний путь близкого человека, обязательно несём цветы, венки с лентами, на которых написано: «Вечная память», «Вечный покой». Вечный покой — это понятно. А вот что с вечной памятью? Бывая на кладбище в черте города (улица Тихая), начинаю сомневаться в правильности и искренности этого выражения.

Кладбище — это место, где все божьи люди равны и любимы, где нет различий по званиям, расам, чинам. Бог принял под свою опеку и убогих, и здоровых, умерших своею смертью и убиенных и уравнял всех. А теперь о вечной памяти.

Городское захоронение — это лицо города и, если хотите, лицо страны. С этого места нужно вводить человека в сознательную жизнь. С первого шага и до последнего. А что на нашем кладбище? Сюда вечная память не заглядывала и, уверен, ещё столетие не заглянет.

Прошло немного лет после генеральной уборки деревьев на территории кладбища. И что мы получили? Выпустили джинна из бутылки — открыли доступ свету и теплу. Теперь молодая поросль, трава, жёсткая, как проволока, занимают всё пространство, и не истребить их ничем, даже силами работников ЖКХ. Горожане на кладбище не идут, кроме близких и родственников, похороненных здесь. Ведь наше кладбище — не городской парк. А, по идее, должно было бы быть наоборот. Знаю страны, где городские захоронения — место гуляний жителей. Знаю места захоронения немецких солдат и офицеров на территории Беларуси, которые являют собой образец ухоженности. Граждане Германии приезжают туда и приводят в порядок захоронения более чем столетней давности. Вот так и сохраняется вечная память

Хожу по кладбищу и всё чаще встречаю знакомые мне имена, фамилии. С кем-то служил многие годы в воинских частях, дислоцировавшихся в городе, с кем-то работал. Память возвращает в разные годы жизни. Вот могилка, где покоится рядом с отчимом молодой красавец прапорщик — жертва подвыпившего водителя. Стоит хороший памятник, увековечивающий вечную память, а года четыре назад эта могила была разрушена во время уборки деревьев. Счастье, что ещё жив человек, который восстановил память о родных ему людях. А вот могилку Ядвиги Адольфовны найти уже не смог — тоже жертва “дровосеков”. Памятник нашёл на куче мусора, принёс, положил на могилку. И вот итог — нет ничего: ни памятной плитки, ни могилки. А прошло всего чуть более четырёх лет. Исчезла вечная память о человеке, который трудился на благо своего народа всю жизнь. Кто вспомнит? Ни сын, живущий где-то в Полоцке, ни люди…

Вот в полном запустении ещё одна могилка. Читаю: «Арон Анцелович — военный музыкант, участник войны». Хорошо знал этого человека. Сколько же он, будучи музыкантом, проводил в последний путь людей разного возраста под музыку Шопена и Моцарта! Ни родных, ни близких у него нет. И дела никому нет до захоронения.

А вот семейное захоронение. Тоже хорошо знал Александра Николаевича. Вместе несли службу в узле связи (я служил, а он работал). Фамилия на Поставщине известная. Офицер восстанавливал, укреплял, охранял границу Беларуси с Польшей. Тоже заросло его вечное место покоя.

Ещё три семейные могилы. С Борисом Петровичем и Ольгой Николаевной в 60-е годы прошлого века работал в райвоенкомате. Какие замечательные были люди! Борис Петрович — боевой офицер оперативного отдела, имел ордена и медали. Его верная жена прошла с ним по всем фронтовым дорогам. И похоронены рядом. Заросли могилки травой по колено. Взывают к памяти людской. Да не слышат люди. Был моложе — убирал эти могилки. А теперь и за мной уже ухаживает соцработник.

И ещё хочу рассказать об одной могилке, которая просит людской памяти. Рядом с могилками, которые мы с женой досматривали много лет (теперь уже это делаю я один), похоронен молодой лейтенант 24 лет от роду. Погиб от рук бандитов в 1939 году. Скромный памятник из цемента рассыпается, зарастает кустарником и травой могила. Убирая могилки своих добрых друзей, всегда убирал и эту. В этом году тоже, как смог, так и прибрал его место вечного покоя. А что потом, в будущем? Вот такая она, наша вечная память.

Б. СЕМАШКО,  внештатный корреспондент.