Все выдержала – рассказ о сильной бабушке Фане из-под Вилейки

85-летняя Фаина Белоус родом из Глубокского района, но живет в д. Коловичи под Вилейкой.

Рассказ Фаины Ильиничны – энциклопедия жизни любого простого белоруса, прошедшего через все тяготы ХХ века. Сколько всего нашим людям пришлось претерпеть…

Фаина Ильинична Белоус

Фаине Ильиничне Белоус – 85 лет, но несмотря на возраст она все время находит себе занятие. Самой ходить трудно, и из-за этого сильно переживает, но говорит, что «Бог пакуль трымае». Вот и для беседы со мной она сама назначает время: «У шэсць прыходзь. Малітвы пачытаю, тады вочы закапаю і пагаворым».

Дом у Фаины Ильиничны в д. Коловичи под Вилейкой большой, на две семьи. Я все детство на него смотрел, когда проезжал мимо, а теперь могу назвать этот дом своим, ведь Фаина Ильинична – бабушка моей супруги.

Четыре поколения

«Хрысцілі Фанцінай»

Когда я захожу к бабушке Фаине, она чистит картошку на кухне, над ней старая керосиновая лампа. Я раскручиваю лампу и вижу в ней масло. Бабушка вспоминает: «Гэта добрая капцюлечка, а то маленькая была ў нас. Керасіну наліеш, кнот з лёну бацька зробіць. Запаліш, гарыць. А часам керасіну не было за што купіць, тады бацька лучыну паліў вечарам, дыму поўная хата. Цяжка так жылі».

Бабушка рассказывает, что ее отец Илья и мать Александра были крестьянами, работали на земле, «сеялі, пахалі». Сначала они жили на хуторе, потом в период коллективизации всех стали сгонять в колхозы. Так образовалась деревня Бушики на Глуботчине.

Родители бабушки Фани

Вспоминает о своей жизни на хуторе и говорит, что у отца было семь гектаров земли. Чтобы ее обработать, отец купил молодого коня и стал «вучыць яго работаць». Но однажды коня украли и пришлось просить у людей. Отец помогал им дрова порубить и печь русскую положить, а ему за это давали коня.

– Што пасееш, то і пажнеш. А калі абагулілі ўсю зямлю, то ў тых, хто не хацеў ісці ў калхоз, усё забралі роўна з хатай да акон. А каб хаты не мяшалі трактару ісці харашо, сталі людзей зганяць з хутараў. Мы дом разабаралі і перавезлі ў Бушыкі.

А мама лён прала, ткала. Нада было наткаць каўры, пакрывалы, пашыць рубашкі, штаны. Грошай не было – ня купіш. Мама прала і нас адзявала.

Зарабатывалі мала. У калхоз ходзіш цэлы год, і табе запісваюць трудадні, а ў канцы года счытаюць гэтыя трудадні і даюць сколькі зярна, картошкі, капеек.

Пришлось бабушке Фане пожить при поляках, при советской власти и в немецкой оккупации. Она младшая в семье, 1935 года рождения. У ее родителей были еще дочь и сын.

– У мяне брат Геня, сястра Люба, а мяне хрысцілі Фанцінай. У другой дзярэўні так звалі красівую дзевачку. Мама, каб і я такая красівая была, назвала мяне Фанцінай, а ў паспарце напісана Фаіна.

«Аклямілі хату, каб ніхто не заходзіў да нас»

Спрашиваю у бабушки о вере, и она рассказывает, что в ее деревне церковь не закрывалась, хотя священника затем не было. В ее семье верила мама. Отец не верил и даже хулил Бога. Мама же научила ее молитвам, «Символу веры», десяти заповедям. Она водила своих детей в храм на причастие, соблюдала посты. И дети тоже.

– А мама верыла можа з дзецтва. Памярла лёгкай смерцю, а бацька не верыў... Пасху святкавалі, а перад тым мы пасціліся. Мама бацвінне ў бочачку паставіць, гарох, грыбы, буракі. А што тады было? Сабярэ трохі яічак і дзяржыць да Пасхі. Пасцілі, а бацька не пасціўся, як яму на тым свеце?..

В комнате у бабушки в красном углу висит икона Спасителя. Так этой иконе уже лет 100, наверное! Ее бабушка из родительского дома привезла. Другие иконы, вспоминает, на базаре покупала, потому что в церкви тогда нельзя было их купить, а икону святителя Николая Чудотворца подарила дочь. Святого бабушка очень почитает и молится Николе Угоднику все время. Уже в старости она тяжело болела. Ей приснился сон, в котором лежала придавленная крышей, а к ней подошел человек и помог. В нем она узнала образ святителя Николая.

И «калаўрот матчын» сохранила. И сама на нем пряла…

– З’ездзі ў Бушыкі 25 ліпеня на Казанскую. Фэст там ладзяць у гэты дзень, бо абраз цудатворны, людзі з'язджаюцца. Паглядзіш як высока цэрква стаіць на беразе Белага возера.

На родине в Бушиках

– Я хадзіла цераз тое возера ў школу. А ў мяне не было ботаў, толькі лапці. Іх з лазы бацька сплёў, а маці ніткі таўстыя спрала на калаўроце, сшыла. Лёд у адлігу растаяў, я і прастыла. Стала ў меня залатуха. Струпы на галаве з’явіліся, што патэльня адзетая. Галава часалася і балела. І я ў школу не пайшла, а тады стала вайна, і школу закрылі. Невучонай засталася.

А потым захварэла яшчэ ціфам. Я первая злягла ў сям’і. Лячыліся сваімі сродкамі, мама прыносіла мне рыбін тлушч. Бальніца ў Глубокім, ісці пяшком трэба было 18 кіламетраў да ўрача.

Месяц ляжала, а мо і болей, стала падымацца. Тады зляглі мая мама, сястра, брат, а потым і бацька. І цяпер помню іх галасы, як стагналі. Ляжаць усе, а я адна па хаце хаджу.

Аклямілі хату, каб ніхто не заходзіў да нас. Заразная хвароба.

Дзядзька мой папрасіў каня, палажыў родных на сані, адвезлі іх у бальніцу. Я нічога пра іх ня знала. Не было ж тэлефона, радзіва. Нічога не было! Ніхто пра нікога не знаў.

Там блізкіх ніхто не даведаваўся, а я ў хаце адна. Карову, свіней карміла, за вадой хадзіла і тапіла печ, грэлася. Боты керзавыя дзіравыя бацькавы надзену – “халявы”, бо працёртыя. Снег сыпаўся ў дзірку, пака за вадой хадзіла.

Трыццаць дзён у Глубокім яны праляжалі, а потым яшчэ дзесяць дзён каранцін. Я адна была ўвесь час. Далі ім яшчэ на ад’езд у сцёгны ўколы проціў заразы.

А да мяне жанчыны тады прыехалі. Мяне і маю адзежу ў баню адвезлі, трэба было папарыць гэтую заразу. Пакурылі ў бані.

Фаина Белоус за работой

О войне узнали случайно

Работала Фаина Ильинична с малых лет. Два года была нянькой у других людей. Рассказывает, что когда привели ее в другую семью, то там женщина удивилась очень, как ребенок будет детей нянчить? А еще в той семье она помогала ухаживать за домашним скотом. Обвинили ее как-то в том, что корову потеряла, отправили на рассвете искать, так и уснула в лесу девочка, а корову ту украли.

О том, что началась Великая Отечественная война и на наши земли напал враг, в семье бабушки узнали случайно.

– Помню, што я пайшла з мамай пешачком да яе сястры ў другую вёску. Тады ж не было ні аўтобаў, ні машын. Ідзем з мамай, а тут дарогай ідуць нямецкія салдаты. Даходзім да той хаты і бачым, што стаіць наша рыжая карова. Мама кажа, што сарвалася, бо карову мы навязвалі.

Бацьку немцы забралі ў Шаркаўшчыну, а брата не знайшлі, бо схаваўся, а так і яго б забралі. І забралі мойго дзядзьку з усёй сям’ёй – жонкай і траімі дзецьмі. Старэйшы быў майго ўзросту і яшчэ двое малых. Дзядзька мой прасіў зжаліцца. Сям’ю адпуслілі, а дзядьку павезлі на работы ў Германію.

Бацьку майго і другіх людзей забралі ў Глыбокае. Бацька расказваў, што там немцы яўрэяў паўбівалі, паскладвалі мёртвых, у адну яму іх звалілі і закапвалі. І ён закапваў. Немцамі было ўсё занята. Што загадалі, тое і рабілі людзі. Павялі потым усіх у сарай ў Шаркаўшчыне. Хацелі спаліць. А раней муроў не рабілі, камні ляжалі на зямлі, а на іх стаўлены броўны. Бацька зрабіў падкоп і ўцек. Ён прыйшоу, а якія засталіся там, ці спалілі, ці адпусцілі людзей – ніхто не знаіць…

Мой бацька меў крывую спіну. Ён неяк зваліўся з печы, зламаў пазваночнік, у войска не забралі таму. Але ён насіў на гэтай спіне мяшкі, быў з намі.

Пасля вайны адкрылася школа, пайшлі мы на вячэрнія курсы, сразу ў трэці клас, але там больш любіліся, чым вучыліся. Трохі пахадзіла, ніякіх класаў не кончыла. Сястра вучылася, а я ад яе навучылася сама па сабе чытаць, пісаць, рашаць задачы.

А тады пакідалі школу многія, і я кінула. Малая яшчэ з сястрой пайшла ў калхоз. Сена варочалі, лён палолі і так во зарабатывалі. А па вярбоўке патом паехалі па свету.

Дочь родила на Крайнем Севере

Фаина Ильинична вспоминает, что ей пришлось себе приписать один год. Тогда молодежь, чтобы хоть как-то прожить, уезжала на шахты, на лесозаготовки, на железную дорогу. Вот и бабушка на угольной шахте в Туле занималась строительными работами, а затем в Кирове клала узкоколейку. В Туле чудом осталась жива, когда вместе с камнями упала в котлован, а в Кирове сгорел дом, в котором она жила.

Фаина Белоус (слева) с подругой

– Як была на рабоце, з тым і засталася ў чужой старане. Каму я нада? Хто мяне пашкадуе? Як гэта жыць? І адзець няма чаго, і абуць няма чаго! Жанчыне, з якой жыла, людзі неслі адзенне, а мне ніхто нічога не нясе. Казалі, што раз ухажвае за мной хлапец харошы, то хай ідзець за яго.

Я ўтапіцца хацела, бо не любіла гэтага хлапца. А потым стаю ля ракі і думаю, што гэта, можа, мне Бог дае яго, раз ён так любіць і плачыць. Ён з беднай сям’і і я з беднай. Распісаліся, сталі жыць. Чэснай вышла замуж. Цяпер ці ёсць дзеўкі чэсныя? Тады і хлапцы былі скромныя. Ніхто благога не прэдложыць.

Молодая бабушка Фаня

Затем Фаина уже вместе со своим мужем Чеславом поехала на лесозаготовки под Петрозаводск. Муж ее валил деревья, а она обрубала ветви. Молодым людям было чуть за 20. Там, на севере, родилась дочь. Муж узнал об этом из письма, его к тому времени забрали в армию. Бабушка рассказывает, что взяла в одну руку дочку, а в другую – связанные в узел вещи. Молодые встретились на станции. Он посадил Фаину на поезд, чтобы она вернулась в Беларусь, а сам уехал в Мурманск продолжать службу.

С мужем и родственницами

С мужем и внуками рядом с домом

Они и целину поднимали. Пять лет жили в Казахстане. Там у Фаины Ильиничны родились еще две дочери. Вернулась в Беларусь семья уже в 1960-е годы. Здесь, в Коловичах, родился младший сын, здесь остались работать в совхозе и здесь они построили свой дом.

– Бог даў мне столькі дзяцей! Дзеці ў мяне ўсе харошыя.

Дети Фаины Белоус

– Сястра мая родная паехала ў Казахстан дзеўкай, там жанілася і засталася, а брат жаніўся і ў другую дзярэўню пераехаў. Усе родныя ў мяне ўжо памярлі і дваюрадныя таксама, я адна засталася. Жывушчая. І памяць мая пацерана…

Бабушка замолкает, слышно лишь тиканье часов, а потом говорит: «Ты толькі вер у Бога. Маліся. Хаця крыху, але маліся, прасі Бога. Бог пачуе, спасе!»

Я в ответ молчу и думаю о тяжелой жизни Фаины Ильиничны, о том, сколько же ей пришлось претерпеть. Не просто так она хранит масло в керосиновой лампе. Не просто так любая вещь в ее доме обретает свое место. Жизнь научила все беречь. И эти иконы «польские» и «русские», не написанные, а напечатанные на простой бумаге и украшенные пластмассовыми цветами. Сколько молитв перед ним она принесла Богу, Богородице и святым? Сколько раз ее Господь уберег? Вы сильная-сильная, моя бабушка Фаня!

Вадим ЯНЧУК
Фотографии Вадима ЯНЧУКА и из архива Фаины БЕЛОУС