Памятник жертвам Холокоста в Пружанах

В прошлом году в Пружанах был открыт памятник жертвам Холокоста. В Великую Отечественную войну в еврейском гетто города фашисты удерживали до 10 тысяч человек, более 4 тысяч из которых уничтожили. Евреи жили здесь с 1644 года — именно тогда король Владислав IV издал специальный указ, разрешающий селиться в Пружанах тем, кто бежал из стран Западной Европы, спасаясь от религиозного геноцида. За несколько столетий эти люди, безусловно, оставили яркий след в биографии города. Но поскольку Пружаны во время войны были на 70 процентов разрушены, то сегодня большинство «следов» можно видеть только на старых фотографиях. Город уже совершенно другой. Теперь он выстроен по генеральному плану, составленному в 1974 году в Минском филиале Центрального НИИ градостроительства. В 2003 году в Пружанах проводились республиканские «Дожинки», благодаря которым город вновь преобразился — его одели исключительно в европейский наряд.
Имеется множество гипотез насчет названия города. Научной признается следующая. В 1276 году великий князь Великого княжества Литовского Трайден разрешил селиться на этих землях балтскому племени пруссов, от названия которого и появилось слово «Пружаны» (в древних летописях «Пруссаны» или «Пруссианы»). Чем занимались тут пруссы, письменные источники не сообщают (говорят, самая плохонькая ручка лучше самой хорошей памяти). Лишь в 1563 году ревизор польской королевы и великой княгини литовской Боны Сфорцы, в чьей собственности тогда находились Пружаны, составил что–то вроде инвентарной книги города. В ней зафиксированы 278 хозяйств и 7 улиц. В городе с населением 1.252 человека работало 10 мясников, 7 закройщиков одежды, 6 кузнецов. Пружаны становятся крупным торговым центром — здесь проводилось по четыре ярмарки в год.
Благодаря стараниям дочери Боны Сфорцы Анны король Сигизмунд III своим указом (привилеем) даровал Пружанам Магдебургское право и герб, являющийся слегка видоизмененным аналогом герба Милана. На серебряном поле герба изображен уж, из пасти которого появляется младенец. Тут же под герб была создана легенда, передававшаяся из поколения в поколение. Якобы давным–давно через болота, которых тут до осушения было великое множество, пробиралась женщина с ребенком на руках. Вдруг из болота выскочил змей, схватил младенца и проглотил его. Несчастная мать построила в этом месте церковь, а вскоре здесь образовался целый город. Поскольку ребенка звали Пружаной, то город и получил сходное название. Ученые не верят легенде и утверждают, что герб символизирует пробуждающуюся вечную силу в сочетании с мудростью, способностью к самоочищению и обновлению. То есть эмблема не является результатом легенды, наоборот, легенда была создана на основе эмблемы. Однако верно то, что в древности в Пружанах стоял великолепный храм, но был разрушен во время опустошительных войн XVII — XVIII веков, когда в городе осталось только 92 дома. Город начал расти лишь во второй половине XIX века. Так, в 1880 году в Пружанах проживало 3.995 человек, а в 1897–м уже 7.635. Из них 67,5 процента составляли евреи, 26,5 процента — православные, 6,2 процента — католики. В городе уже работали 14 мелких предприятий, два училища, 6 больниц.
Значительно возрастает городская территория и возникает насущная проблема в постройке большого православного храма. Таким стал собор Святого благоверного князя Александра Невского. Его архитектура вобрала в себя приемы и формы вышедшего к этому времени из моды классицизма. Такой консерватизм, считает священник собора иерей Игорь (Мрыхин), в архитектуре православных храмов, особенно в провинциальных городах и местечках, определялся архитектурно–строительной политикой Синода. Благодаря деятельному участию крестьян всего уезда строительство храма шло быстро. С завода петербургского купца Пиккиева привезли 9 колоколов, из Петербурга поступил и иконостас, сделанный по плану и рисунку архитектора Сычева лучшими мастерами столицы Козеровым и Сребряковым. Иконы писали тоже в Петербурге монахини местного Свято–Воскресенского монастыря. Московское купечество подарило ризницу, священные сосуды, богослужебные книги и всю утварь. В 1866 году совершилось торжественное освящение нового храма. На этом пружанцы не остановились. Через 12 лет появилась Свято–Преображенская церковь, а в 1897 году — костел Восшествия святой Девы Марии.
Среди сохранившихся памятников архитектуры особой любовью у пружанцев пользуется музей «Пружанскi палацык», деревянный дом, в котором жили магнаты. Его последняя хозяйка графиня Вера Владимировна Клейнмихель приходилась внучкой одному из организаторов строительства железной дороги Москва — Санкт–Петербург Петру Владимировичу Клейнмихелю. Есть предположение, что в «палацыке» останавливался царь по дороге в Беловежскую пущу. Когда в августе 1915 года город заняли кайзеровские войска и жители начали массово покидать свои дома, убегая на восток, Вера Владимировна оставалась в Пружанах. Лишь с началом Октябрьской революции хозяева выехали в Париж. С той поры в стенах дома, как мне рассказывали сотрудники музея, происходят загадочные явления. В тишине вдруг раздаются чьи–то шаги, время от времени кто–то меняет местами картины в залах. Так бывает в старинных замках, а чем хуже «Пружанскi палацык»!
Для нужд горожан в середине XIX века в Пружанах построили торговые ряды, назвав их «Белыми лавками». Они являются импровизацией архитектуры в стиле барокко и классицизма и интересны как образец гражданской монументальной архитектуры, единичные примеры которой сохранились в застройке современных городов Беларуси.
История этого старинного города насколько трагична, настолько и счастлива. В конечном итоге он стал образцовым районным центром нашей страны. Растеряв в лихую годину много памятников, пружанцы сумели сохранить главное — то, что запечатлено на древнем гербе города.
Открытки из коллекции Владимира ЛИХОДЕДОВА.