«Генеральный директор стройтреста губит наш завод»

На заводе железобетонных конструкций в Солигорске мечтают о полноценной работе, считают себя заложниками неприязненных отношений «генерала» стройтреста № 3 Николая Ашейчика и директора ЗЖБК Сергея Ермалинского и возмущены тем, что уже три месяца приходится выживать на зарплату в 2 миллиона.

Собрание пошло не по плану

В обеденный перерыв в актовом зале завода железобетонных конструкций нет ни одного свободного места. Люди стоят даже в дверях и вдоль стен. Рабочие и ИТРовцы пришли на собрание послушать, что же им скажет руководство стройтреста. «Ребята, терять нечего, ниже нас уже не опустят. Сидим без работы, а зарплата — как подачка», — рассуждают собравшиеся.

Визит руководства стройтреста, структурным подразделением которого с 1963 года является завод, был вынужденным — реакция на письмо рабочих в администрацию президента.

После того, как озвучили порядок выступлений и всех призвали к порядку, рабочие требуют изменить регламент:

— Мы хотели бы первым услышать генерального директора!

«Зарплата будет такой, какую заработаете»

Генеральный директор стройтреста Николай Ашейчик уверяет, что сегодня стоит задача избежать сокращений. Он напоминает о ситуации с «Беларуськалием», который вынужден был отказаться от строительства некоторых объектов. Тем не менее, по словам Ашейчика, работа для ЗЖБК есть.

— Ходят слухи, что часть нашего завода отойдет в УПТК, часть — СУ-149. Это правда?- вопрос из зала.

— Если будет реформирование завода, мы приедем и доложим обстановку, — обещает гендиректор.

— Так какая зарплата нас ожидает?

— Какую заработаете.

Гул в зале.

— Моя зарплата тоже зависит от вашей. И нам не надо, чтобы людей с ложкой было больше, чем с сошкой.

— Но у нас была зарплата и 10 миллионов…

— Оно и понятно, тогда ваши каркасы шли на Кричев.

— А сейчас мимо проходят? — рабочие намекают на то, что с заводом перестали заключать контракты.

«Кто с вами продлит контракт, если вы, блондинка…»

Девушка из отдела технического контроля спрашивает, почему с ней не продлили контракт:

— Кто с вами продлит контракт, если вы, блондинка, специализируетесь на браке и на миллиард накрутили? — язвит гендиректор Ашейчик.

— Скажите конкретно, какой пункт закона я нарушила? — обращается работница завода.

— Вам виднее. Почитаете приказ и поймете.

— Вы не уважаете людей. И газета стройтреста про наш завод тоже написала некорректно.

Коллектив подхватывает, статья «Блеск и нищета ЗЖБК» вызвала на заводе возмущение.

— Вы наш коллектив считаете гадюшником. Хорошие условия на работе — нам в упрек! — кричат люди.

Оказывается, столовую, теперь похожую на ресторан, и нормальный туалет для рабочих (золотой, по словам генерального директора) подвергли критике в производственной газете. Дескать, много средств вложили, могли бы и поскромнее.

— Раньше было страшно зайти, а тут для нас же все сделали. Мы на работе больше времени, чем дома, проводим. Почему это сразу нам в упрек?

— Один построили, второй приписали и уворовали, — успокаивает Ашейчик. — Я понимаю ваше возмущение, мне тоже хочется знать, кто украл второй туалет?

«Мы вам не верим»

— Николай Захарович, — обращается к Ашейчику уже немолодой мужчина, — зная вас многие годы, вижу, что вы такой человек, если что задумали, то доводите дело до конца.

— Так!

— Так я и говорю, что взъелись вы за что-то на нашего директора. И до конца доведете.

— Потом увидите, кто прав, а кто виноват.

Работникам напоминают предысторию событий. Во время одной из проверок с завода уволилась вся бухгалтерия. У администрации треста тогда возник вопрос, в чем причина? Была организована еще одна проверка, которая выявила ряд нарушений законодательства.

— У главного бухгалтера были нарушения, через нее же шли все накладные, она ушла, а другим отвечать? Дайте слово нашему директору! — требуют рабочие.

— Мы вам не верим, о каких выводах можно говорить, это же проверка, которую проводил трест.

Директора ЗЖБК Сергея Ермалинского работники встречают аплодисментами.

— По всем вопросам гендиректор отправил на меня материалы в правоохранительные органы, там разбираются, — сообщает директор завода.

Он отвечает на одно из прозвучавших обвинений о том, что во время командировки в Кричев в частных квартирах жили по 4 человека, а не по 6. Сергей Ермалинский объясняет, что рабочий день начинался с 7 утра, автобус на стройку отправлялся в 6, вечером рабочие ложились отдыхать в 23 часа. У них на сон оставалось не больше 6 часов. По словам директора, было бы просто нереально шестерым мужчинам утром собраться на работу в двухкомнатной квартире с одним санузлом.

— Я как директор постарался создать нормальные условия, хотел, как лучше для рабочих, — говорит директор и продолжает, комментируя обвинения в нарушении законодательства:

— Акт основан на предположениях и догадках, все в нем рассматривается предвзято. Существенных нарушений не установлено, но 11 месяцев проверок не могли не сказаться на производственном процессе.

Он сообщает, что в настоящее время проводится проверка Министерства строительства и архитектуры, которая закончится через две недели.

— Пока она не завершена, озвученный акт считаю оскорбительным и неуважительным, — резюмирует директор завода Сергей Ермалинский.

После его выступления рабочие демонстративно уходят из зала.

«Не продлили контракт из-за неугодных объяснений»

— Мне не продлили контракт, потому что я дала свои объяснения, не угодные генеральному, — рассказывает работница ЗЖБК Наталья (люди настолько запуганы, что даже в такой ситуации отказываются называть свои фамилии). — Я инженерный работник. Очень старалась, одна в отделе два с половиной года, а должно быть трое. Не попадала под льготное строительство, так построила квартиру в кредит. Не знаю, как буду выплачивать, может, родители помогут первое время.

— Генеральный директор очень неуважительно к вам обращался.

— Он наниматель, может, он считает такое обращение в порядке вещей…

— Как думаете, этот конфликт изначально спровоцирован тем, что возникли какие-то разногласия директора вашего завода с генеральным?

— Я не буду это комментировать (плачет).

«Как объяснить детям, что я не могу купить им конфеты»

Девушка-сварщица из арматурного цеха тоже не пожелала называть свое имя, но поделилась наболевшим:

— Я получала 4 миллиона 400 тысяч, а сейчас получила расчетный на 2 миллиона 900, с каждым месяцем все меньше, а цены растут. Хотя объем работы ни на грамм у меня не уменьшился. А у меня двое детей, 1 и 3 класс, и я разведена. В Солигорске снимаю квартиру. Ни на что не хватит такой зарплаты.

— Что будете делать?

— Буду как-то выживать. У меня только мама, да и та после инсульта. Ее двух миллионов не хватает на таблетки. Но самое страшное, это как сказать детям, что я не могу купить им ту же жвачку или конфету. Если я начну плакать, меня никто не остановит.

— Вас чем-то утешило собрание?

— Видите, все встали и ушли, все бесполезно.

«Без сверхурочных, но целый год с проверками»

После собрания рабочие откровенничают:

— Мы по-прежнему без работы и без зарплаты. Работать невозможно, с сентября месяца с нашим директором никто не заключает договора, весь прошлый год проверки от нас не вылазят. На зарплатах отразилось, получаем 2 миллиона, на работу ходим каждый день, а вертушки стоят (машины-бетономешалки). А по приказу треста сверхурочные нам не платят, даже если мы выйдем в выходной день.

— Мы как заложники, вроде никто не виноват, а мы страдаем и ничего не можем изменить. Наверное, все из-за личной неприязни двух руководителей, и еще ситуация с кризисом как раз совпала. Но как нас не уважает руководство, видели, как с нами разговаривают? Пусть бы генеральный директор треста шел уже на пенсию пчел разводить. Он сейчас просто губит наш завод.

Может, и правда, лучше пчелы?

Источник: praca-by.info