Расстреляно и сожжено 1758 человек. В деревне, о которой мало кто помнит, фашисты устроили 12 Хатыней

22 марта 1943 года немцы сожгли и расстреляли 149 жителей Хатыни. Об этом знают все. Но в Беларуси был населенный пункт, в котором фашисты уничтожили в 12 раз больше людей. Рано утром 14 января 1944 года в деревне Ола Паричского (ныне — Светлогорского) района Бобруйской (ныне — Гомельской) области были убиты 1758 человек, из них 950 детей. Про Олу почему-то не писали в учебниках, там не строили мемориал, про нее не снимали фильмы, очевидцев той трагедии уже нет в живых. Что же происходило в полесской деревне 76 лет назад?

Чтобы попасть в Олу, с трассы Светлогорск — Жлобин нужно повернуть налево, потом вдоль притаившегося в болоте ольшаника ползти четыре километра по разбитой дороге — до тех пор, пока не услышишь рев МАЗов и экскаваторов. Кроме них в лесу, где раньше была Ола, нет ничего. Не было бы и сейчас, если бы в 2020-м году в Оле наконец не решили (не без участия президента, конечно) построить мемориал — к годовщине великой Победы. До сдачи осталось два месяца, строителям надо торопиться.

Инициатором возведения на месте сожженной деревни Ола мемориала несколько лет назад выступил поэт и почетный гражданин Светлогорска Изяслав Котляров. С тех пор он бывал во многих больших кабинетах и слышал множество обещаний от чиновников, однако до реализации задуманного дело так и не доходило. Но Котляров был настроен решительно — и начал действовать: открыл благотворительный счет и первым же его и пополнил: положил все свои подаренные на день рождения родственниками деньги.

По задумке Изяслава Григорьевича, поддержать проект должны были такие же неравнодушные к прошлому люди. Но их оказалось меньше, чем предполагал поэт.

Дело шло туго.

А в декабре прошлого года во время общения президента со студентами и преподавателями медицинских университетов вопрос о создании комплекса в Оле подняла студентка гомельского вуза. Александр Лукашенко инициативу одобрил — и завертелось. В Гомельской области стройку объявили народной и призвали неравнодушных поучаствовать в пожертвовании. В конце февраля в области даже объявили субботник, деньги с которого направили на возведение мемориала. Довольны были не все: бюджетники жаловались в соцсетях на «принудиловку», но уж как есть.

Примерную стоимость объекта специалисты оценили в 5 млн рублей, но, говорят в облисполкоме, она еще будет корректироваться по ходу строительства: оно идет параллельно с проектированием и может уменьшиться раза в полтора.

Как будет выглядеть мемориальный комплекс?

По задумке авторов, памятник должен состоять из пешеходного маршрута (бывшей улицы уничтоженной деревни) протяженностью 292 метра. Вдоль него будут установлены калитки и порталы — символы сожженных домов. Центром комплекса станет звонница с набатным колоколом.

Пока же здесь только скромный крест с игрушками у подножия в память о безвинно погибших детях. Говорят, в этой точке было начало деревни, раньше здесь стоял дом, в котором жила многодетная семья. Во время облавы мать с шестью детьми пряталась в землянке за жилищем — и фашисты бросили туда гранату. Погибли все. Уже после войны отец вернулся с фронта и установил на этом месте деревянный крест. В конце бывшей деревни же сейчас расположился другой монумент, который установили в 50-х годах прошлого века, — коленопреклоненный солдат.

Наш гид по этим глухим болотистым тропам — редактор местной телекомпании «Ранак» Владимир Попов. Историей деревни, которой больше нет, он заинтересовался в конце девяностых, когда приехал в Светлогорск и устроился работать на телевидение.

— С журналистом Владимиром Кохно я в 1998 году впервые приехал в эти места. Тогда сюда было очень сложно добраться, дороги совсем не было. Когда увидел у памятника плиту с числом погибших — не поверил глазам. Да это ж двенадцать Хатыней! — вспоминает Владимир.

Но больше всего его поразило, что о такой масштабной трагедии почему-то никто особо не говорил и не писал.

— Местные, конечно, знали про Олу. Но как-то мало интересовались деталями — и это притом что очевидцев этой трагедии в те времена хватало. Про Хатынь в Советском Союзе говорили на каждом шагу, а про Олу — почему-то нет.

Владимир с коллегами в 90-х записывал много интервью с очевидцами тех событий, и сам не заметил, как написал историю для будущих поколений.

Так что же произошло в Оле? Согласно рассказам очевидцев, дело было так.

В декабре 1943-го на мостике через реку в Оле застрелили двух немецких солдат. Местные понимали: ничего хорошего их после этого не ждет. Ведь у фашистов действовал принцип общего коллективного наказания, когда за одного убитого немца могли сжечь всю деревню. Люди решили не дожидаться беды — и ушли в лес.

— Представляете: зима, землянки, курени, дети малые. Выдержать это сложно, люди устали — и на Коляды решили вернуться в деревню. Вернулись — а рано утром немцы окружили деревню и уничтожили жителей.

В Оле, согласно довоенной переписи, проживало 168 человек, но почему тогда такое количество погибших? Неужели среди них были партизаны или солдаты?

— Ола не была партизанской деревней, в 10 км от деревни уже находился фронт, и Красная Армия уже взяла соседние Шатилки, — рассказывает главный хранитель фондов Светлогорского историко-краеведческого музея Татьяна Климович. — Все погибшие — мирные жители. Женщины, старики, дети. Они пришли в Олу из леса, из соседних Здудичей, Чирковичей, Искры, Рудни, Коротковичей, Мормаля. Оттуда их выгнали немцы, заняли их дома. Люди искали спасения в Оле.

Людей было много, а домов всего чуть более 30. По словам очевидцев тех событий, в одной деревенской хате в то время могло находиться по 50−60 человек.

По основной версии, белорусскую деревню уничтожил карательный отряд в качестве мести за убийство советскими солдатами немецких военнослужащих.

Татьяна Евменовна Ярошевич в день трагедии была в деревне и чудом спаслась: выползла из горящего сарая, побежала по льду через реку, немец выстрелил вслед и ранил ее в плечо, но Татьяна выжила.

Вот что она рассказывала журналистам в 2009 году (видео из архива телекомпании «Ранак»).

Открыть/скачать видео (102.17 МБ)

Еще один очевидец — Гавриил Зыкун — уехал в день трагедии из Олы к родственникам в Жлобинский район — и тем самым спас себя и семью от гибели.

Открыть/скачать видео (9.78 МБ)

Артем Маркович Устименко в то роковое утро был с семьей в Оле. Во время пожара он потерял сознание и фашисты посчитали его мертвым. Мужчина очнулся среди трупов односельчан. Позже понял, что в огне погибли его жена и четверо детей.

Артем Маркович Устименко рассказывает светлогорским кинолюбителям о трагедии в Оле. 1978 г. Фото: Петр Голосов

В Светлогорском историко-краеведческом музее есть несколько протоколов опроса свидетелей. Вот что вспоминал, например, житель Олы Александр Зыкун:

«Немецко-фашистские изверги сначала окружили деревню, установили пулеметы и автоматы и начали угонять мирное население на улицу, а больных и слабосильных стариков сразу же на месте расстреливали в квартире. А потом согнали в колхозный сарай, расстреляли и сожгли (…). Факт известен мне, потому что я лично с другими гражданами пришел 15 января 1944 года на место расправы и где было видно, что люди были или уничтожены живьем в огне (…) или люди выбегали из огня с обгоревшими руками и ногами и впоследствии были пристрелены немецко-фашистскими извергами».

Фото предоставлено Светлогорским историко-краеведческим музеем

Кстати, после войны Ола возродилась — и еще не в таких уж далеких семидесятых в ней жили люди, в том числе и вернувшиеся с войны фронтовики, которых так и не дождались их родные. Но позже одни жители деревни умерли, а другие перебрались из глухих полесских болот поближе к цивилизации. И про Олу забыли.

Давайте вспомним.

Послевоенная Ола. Фото предоставлено Светлогорским историко-краеведческим музеем