Настю похоронили на кладбище в Молодечно. В давке на Немиге 20 лет назад Елена Бельская потеряла единственную дочь

30 мая – 20 лет трагедии на Немиге в Минске.

30 мая 1999 года с одной стороны Немиги отмечали Троицу: в храмах шли праздничные службы. С другой – праздник пива, где меняли крышечки от сигаретных пачек на бесплатный бокал пенного. В 20.00 на празднике должна была выступить популярная в то время группа «Манго-Манго». А в 20.25 начался сильный ливень. Он длился всего несколько минут, за это время в переходе станции метро в давке погибло 53 человека – 35 из них не было и двадцати лет, сотни были травмированы. 20 лет спустя tut.by восстановил хронологию самой страшной трагедии в истории современной Беларуси. Среди свидетельств очевидцец, пострадавших, родных погибших, есть и воспоминания Елены Бельской из Молодечно, потерявшей на Немиге единственную дочь Настю.

«Потеряла единственную дочь! И мне уже не станет легче, если кого-то накажут»

– Они даже не успели выйти из метро… Поднялись на две ступеньки, а на них уже бежала толпа. Юля (подруга. – Прим.) сумела устоять, а моя Настенька нет, – сквозь слезы рассказывает Елена Бельская. – Я потом спрашивала у Юли: «Как же можно было ходить по людям?». Подруга дочки ответила: «Тетя Лена, мы тоже ходили, когда выбирались из перехода». Один Бог знает, что там происходило, как сильно сдавили людей, если даже такие крепкие хлопцы-милиционеры погибли. Говен Володя и Гена Рябоконь в свой выходной день помогали спасать людей, больше домой они не вернулись.

В 1999 году 18-летняя Настя Бельская училась в техникуме и проходила практику на минском хлебозаводе. Как вспоминает ее мама Елена Владимировна, девушка не хотела идти на концерт, но подружка уговорила.

– Первое время, когда слышала в электричке или в автобусе имя Настя, плакала, было так обидно: «Боже, что же вы все надо мной издеваетесь! Неужели нет другого имени?». А потом подумала: пусть хоть у этих Настенек будет хорошая доля, пусть они будут счастливы. Эти же девочки не виноваты, что у них все хорошо. Это моей Насти больше нет… У меня уже никогда не будет внуков, не будет той радости, которая есть у людей, – весь наш разговор Елена Бельская плачет. Это слезы потери, слезы горя длиною в 20 лет и слезы бессилия. Ничего уже нельзя изменить… От осознания этого и страшно, и очень обидно.

Елена Владимировна о случившемся знает только то, что рассказала подруга дочери, вопросов она не задавала.

– Говорят, что это 53 рубца на сердце Беларуси, на самом деле это рубцы на сердце родителей и родных. Все забыто, у каждого своя жизнь, Юля потом пропала, перестала звонить. Это моя беда, – тяжело вздыхает женщина. – Я как-то услышала: «Прошло 40 дней, мы смирились с этим, пора и родителям». Разве можно когда-нибудь смириться со смертью ребенка? Первый год мне разрешили бесплатно ездить, свет оплачивала наполовину, а теперь, чтобы выделили деньги на цветы на кладбище, надо собрать кучу бумажек. Это такое унижение! Да не надо мне ничего, я сама Настеньке куплю цветы.

Фото с сайта tut.by

Настю похоронили на кладбище в Молодечно. И если первое время Елену Владимировну тянуло приехать в Минск, прийти в тот самый подземный переход, то теперь женщина все чаще ходит в церковь и на могилу к единственной дочке.

– Четыре года назад умер муж, я осталась одна. Никому не нужна, позабыта, позаброшена. Жизнь закончилась, – с болью признается женщина.