История Красного костела

История Красного костела — грустная, даже трагичная, романтичная и красивая одновременно. Его создание напрямую связано с перипетиями жизни семьи слуцкого помещика, человека заслуженного и уважаемого, члена Государственного совета по выбору, почетного мирового судьи, председателя Минского общества сельского хозяйства Эдварда Войниловича (1847 — 1928 гг.). Костел святых Симеона и Елены — не единственный храм, построенный на средства Войниловича. Этот замечательный человек уделял внимание всем конфессиям, в частности, подарил верующим Клецка синагогу и православную церковь.

Каюсь, первое непосредственное знакомство с минским Красным костелом — костелом святых Симеона и Елены — произошло у меня совсем не свято. Тогда там размещался Дом кино, а в нем — все, что положено по соответствующему «протоколу»: кинозал, музей, кафе. Место это в Минске той поры считалось достаточно элитарным — всегда и запросто туда не попадешь. О том, что в стенах означенного светского в всех смыслах заведения раньше существовал костел, в общем–то все знали, но, снова–таки признаюсь честно, скорбей молодежно–студенческих от того не прибавлялось. Был и был. Данное обстоятельство лишь привносило в артистическую атмосферу Дома кино дополнительный ореол загадочности и романтизма, что только приветствовалось.

Надо сказать, исходя из тогдашних реалий красным стенам храма еще повезло. Если закрыть глаза на наличие в них небольшого питейного заведения, они все же использовались культурно: удобрения и ядохимикаты там не хранили и мехдвор не организовали. Сразу после революции в строении располагался Государственный польский театр БССР, позже — киностудия. Но храм ждал. Ждал своего часа, как будто знал: времена обязательно изменятся.

Строительство костела началось в 1905 году. Идея же его возникла у горожан раньше — в 1897 году. Однако с первого захода «пробить» ее не удалось. И тем не менее через несколько лет на углу минских улиц Захарьевской и Трубной городские власти выделили участок под костельную застройку. Вдохновителем проекта и спонсором стал Эдвард Войнилович.

Денег на храм Эдвард и его жена Олимпия не жалели. Оно и понятно: костел задумывался ими не просто в честь апостола Симеона и святой Елены, что само по себе, конечно, тоже важно. Но и в память о погибших от болезней детях Войниловичей — 12–летнем Симоне, умершем в 1897 году, и Елене, скончавшейся шестью годами позже и не дожившей до своего 19–летия. Неутешное горе и скорбь родителей вылились горючими слезами, а потом воплотились в прекрасное строение, со временем ставшее настоящим украшением города, историко–архитектурной жемчужиной всей Беларуси.
В ноябре 1910 года костел освятил Минский декан, а к Рождеству, 21 декабря, он открылся.

Спроектировал удивительное сооружение из красного кирпича варшавский архитектор Томаш Пояздерский при участии В.Маркони и Г.Гая. Существует трогательная история, будто незадолго до смерти Елена увидела во сне прекрасный костел и, проснувшись, нарисовала его по памяти. После ее смерти Томаш Пояздерский руководствовался именно этими набросками. Две небольшие шатровые башни в композиции — в память о двоих умерших детях. Большая пятидесятиметровая четырехгранная многоярусная башня с пологой двускатной крышей, расположенная с северо–восточной стороны главного фасада, олицетворяла родительскую скорбь.
Стены храма украшали большие круглые окна–розы. Витражи были выполнены по мотивам белорусских народных художественных традиций на основе рисунков художника Франтишка Бруздовича. Алтарь сделан из тесаного камня. В костеле играл большой меднотрубный орган. На главной башне звонили три колокола: «Михаил» весом 2.373 фунта, «Эдвард» — 1.287 фунтов и «Симон» — 760 фунтов. Плоскую нишу над главным порталом со стороны бывшей Захарьевской улицы украшал фамильный герб Войниловичей. В комплексе с костелом построили каменную двухэтажную плебанию, а всю территорию огородили железной оградой на каменном фундаменте с коваными воротами.

Итак, в 1990 году строение вернули церкви. 27 сентября 1996 года кардинал Казимир Свёнтэк освятил установленную перед костелом бронзовую скульптурную композицию скульптора И.Голубева, символизирующую победу небесного воинства над силами тьмы. Архангел Михаил с распростертыми крыльями пронзает копьем ощеренную пасть крылатого змея: добро, как и должно быть, побеждает зло. В сентябре 2000–го недалеко от архангела Михаила был установлен мемориал «Колокол Нагасаки». В его основание заложены капсулы с землей из Иерусалима, японских городов Хиросимы и Нагасаки, а также из районов, пострадавших от чернобыльской катастрофы. «Колокол Нагасаки» — точная копия колокола «Ангел», непонятно как уцелевшего после атомной бомбардировки 9 августа 1945 года. Такой подарок городу сделала католическая епархия Нагасаки. Так что зло все–таки не сдается, и о том нельзя забывать.

Сегодня Красный костел не только очень популярен среди верующих–католиков, но и любим минчанами. Это не только духовный, но и прекрасный культурный центр. В так называемом нижнем костеле, расположенном под верхней базиликой, проходят спектакли и выставки. Собор также славится своими концертами органной музыки.

В многочисленных статьях, посвященных Эдварду Войниловичу и истории Красного костела, практически невозможно найти сведений о месте захоронения самих детей — Симона и Елены. Есть сведения, что этих могил уже нет. Условно говоря, их унесло время, материализованное в не самые добрые поступки и бесчинства 30–х годов: останки детей были бесцеремонно выброшены из склепа, и белокурая коса Елены горьким символом жестоко попранной и растоптанной любви и веры валялась под ногами.

В июне прошлого года из Польши в Беларусь перевезли и захоронили перед Красным костелом останки Эдварда Войниловича. Согласно его желанию, высказанному перед смертью. Точка поставлена. Но жизнь старого костела продолжается. А я думаю — и не только я! — что как было бы прекрасно и справедливо, если бы минская улица (идеально возле Красного костела) получила имя Эдварда Войниловича. Такими светлыми людьми надо гордиться!

<Открытки из коллекции лауреата премии «За духовное возрождение» Владимира ЛИХОДЕДОВА.