«Было очень страшно и, так как меня еще нормально побили, очень больно». Что с диджеем, который устроил рейв на марше в 2020 году?

Третий месяц арт-директор культурного центра «Корпус» Александр Богданов и его «подельник-напарник», сценограф Максим Крук находятся в Грузии, хотя их ждали три года в исправительном учреждении открытого типа. В августе 2020-го во время воскресного марша приятели устроили рейв у стелы в Минске, а в декабре 2021-го их осудили по теперь уже популярной в Беларуси статье 342 УК (Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, либо активное участие в них). Отбывать «химию» мужчины не планировали — и в канун Нового года сбежали из страны. Побег растянулся дольше чем на месяц и закончился «бокалом красного» в аэропорту Тбилиси. Поговорили с Александром том, как не сойти с ума от ожидания, жизни в новой стране и танцах во время войны.

Диджей Александр Богданов, известный как «Папа Бо», выходил на воскресные марши летом и осенью 2020 года с диджейским пультом. Скриншот видео

Бежать из Беларуси решили в первые дни задержания

— Саша, давайте с главного, как ваши дела?

— Очень хорошо. С февраля мы с Максимом в Грузии, отмокаем после СИЗО. Сюда переехало много наших партнеров, соратников, единомышленников. Есть с кем что-то реализовывать и общаться. Да и температура у нас сейчас +26°С.

— А что творилось у вас на душе, когда услышали приговор — три года «химии».

— Облегчение: практика такова, что по 342-й дают либо «химию», либо колонию. Если ты плохо ведешь себя в суде, не признаешь вину и не раскаиваешься, то получаешь колонию. Мы с Максимом вину признали частично и, услышав, про три года «химии» с направлением [в исправительное учреждение открытого типа], выдохнули прямо в зале суда. Ведь «химия» — это возможность вырваться.

— Тяжело было признавать вину? Думаю, вряд ли вы считали себя виноватыми.

— Я обращался к людям, которым не доверяю, и которые для меня не авторитеты. Судья читала приговор по бумажке, не обращая внимания ни на какие аргументы дела, поэтому мне было не стыдно врать ей, что я раскаиваюсь. К тому же я был уверен, если бы я попал в колонию, никакой пользы для общества и страны не принес бы.

— Когда появилась идея бежать из Беларуси?

— В первые дни задержания. Я знал, как только мы с Максимом выйдем, нужно будет руки в ноги — и уезжать. Плацдарм для этого нам готовили. А дальше дело техники. После приговора у нас взяли подписки о невыезде, записали во все базы — белорусские и российские, чтобы мы легально не могли покинуть страну, и на время отпустили домой ждать направления [в исправительное учреждение открытого типа]. Параллельно с этим у нас было 10 дней, чтобы обжаловать решение суда. В конце декабря мы подали апелляцию и в тот же день уехали.