История поселка, которого нет. На карте он до сих обозначен

Жил-был поселок Журавок и его обитатели. Располагался населенный пункт между Зеленым Бором и деревней Пеликой – в километрах 7-10 от Судобовки. К слову, на карте он до сих обозначен. Жили в нем люди до 1952 года, рубили лес, курили смолу, производили скипидар, канифоль, деготь. И мечтали, что когда-то придет время и они заживут счастливо.

Жодинцу Геннадию Невельскому в 1949 году – именно тогда его семья поселилась в Журавке – было пять лет. Детская память сохранила об этом месте много воспоминаний. Как он сам говорит, нет-нет, да и возвращается мыслями в то далекое время.

Семья Невельских

«Нашу семью в числе других, не имеющих в послевоенное время жилья, заселили в барак, оставшийся от лагеря политзаключенных (об этом рассказывал отец). После землянки, в которой мы жили, это был рай на земле. И главное – друзей много! Каждый день с мальчишками мы отправлялись в путешествие – знакомились с особенностями поселка.

Первое, что врезалось в память, остатки высокой ограды из расколотых на плахи бревен, рядами колючая проволока. Это была ограда лагеря. Основную ее часть жители разобрали на свои нужды: дерево пошло на дрова, а колючая проволока – на ограждение огородов.

Что осталось от лагеря?

О нем напоминали обширная конюшня, уже пустая, землянка – шкурдилка, где серным дымом лечили лошадей от коросты. Отец рассказал, как это происходило: лошадь заводили в землянку и закрывали, а голову ее через окно удерживали на улице.

Пункт пропуска в лагерь.

Осталась большая землянка, где хранили медикаменты, помещение проходной, через которую попадали на зону, действующие столовая и магазин, интересное устройство с конным приводом для изготовления осиновой щепы, которой были покрыты все крыши построек. Был и полуразобранный гараж для техники, а еще на окраине леса за забором ряд осевших могил…

Как поселяне зарабатывали на хлеб?

Главное, что сохранилось, лесопильный завод. По утрам весь поселок просыпался от мощного гудка – начало смены. Завод обеспечивал всех жителей работой и электричеством. А раз было электричество, то к нам приезжал киномеханик. В соседних колхозах этого не было. По разговорам старших выходило, что завод строили немцы. Рассказывали, что кирпич при строительстве клали на стекловидный раствор – наши так не строили. Разобрать такое сооружение было проблематично.

Рядом с заводом все еще действовала железнодорожная ветка, по которой отвозили пиломатериалы и изделия из них – в массовом количестве производили стойки для подземных шахт.

Меня, уже школьника, привлекал процесс погрузки леса на вагоны. Бревна накатывались с земли на вагон по наклонным лагам при помощи длинных веревок. В погрузке участвовало 16-18 женщин и три-четыре мужчины, помогавших на земле и на вагоне ломами. Так зарабатывался хлеб.

На окраине поселка действовала кузница. Кузнец в то время ценился как мастер на все руки. Это был всеми уважаемый Николай Мурашко. Уже будучи взрослым не раз встречал на автозаводе его сына Евгения и дочь Софью – ветеранов БЕЛАЗа.

Мама Геннадия Невельского – Анна Игнатьевна в поселке Журавок.

Еще немного о жильцах поселка. Люди, занявшие места заключенных в бараках, были личностями интересными. Что объединяло всех приехавших в Журавок из разных мест, так это отсутствие жилья. Из землянки в барак – это было на то время небывалым улучшением условий жизни.

На практике в ГПТУ № 9 Минска.
Как развлекался Журавок

По вечерам здесь было весело. На улицу выходила молодежь с гармошкой, пела частушки, гуляла по поселку. Но случилась беда – нашему гармонисту оторвало кисть руки (в лесах много было неразорванных гранат, снарядов). Гармонь замолкла. Но через пару месяцев все возобновилось – он весело играл уже одной рукой.

По праздникам и выходным в поселке устраивали коллективные вечера с задорными песнями и танцами под ту же гармошку. Можно было услышать чарующую музыку скрипки – скрипачка жила поблизости, иногда кто-то доставал цимбалы, балалайку. Талантливых людей было много.

Многое напоминало о войне

Рядом жили инвалиды войны, покалеченные мирные граждане. Запомнилась пожилая женщина без языка: она не могла говорить, но козы, которых она пасла, понимали ее по звукам. Еще здесь жил одинокий инвалид без ног, соседи как могли помогали ему. Но однажды он исчез. Его забрали ночью неизвестно за что и неизвестно куда увезли. Это был 51-й год.

Здесь же можно было встретить 17-летнего знаменитого Ивана – старшие жодинцы помнят его как Ивана Заруцкого. Обитал он в Зеленом Боре, но когда привозили мешки с продовольствием или ящики с кинолентами, его брали в качестве грузчика. Этим он кормился. Его всегда сопровождали два больших чемодана, висящих через плечо.

Так тренировалась молодежь поселка.

Еще одна особенность поселка: люди понимали, что все здесь живут временно. Потому никто не заводил сады, не высаживал деревья, чтобы украсить Журавок. Обычные яблоки были для всех большой редкостью.

Чем развлекалась детвора

Мальчишки сами себе выдумывали игрушки. К примеру, у каждого уважающего себя подростка была «водилка» – это стопорное кольцо от колеса автомобиля, которое катали по земле с помощью рогули из проволоки. Ребята с удовольствием летом бегали с этим звенящим колесом по поселку. Или «матата» – это металлический прут, согнутый таким образом, что получались два полоза и опора для управления руками. Мы катались на «матате» по зимним улицам, придумывали разные развлечения», – вспоминает мужчина.

Конец Журавка

Лес, который перерабатывали на пилораме, с каждым годом вырубался все больше. В 1952 году деревьев в окрестностях Журавка не стало, доставлять из других районов было невыгодно, а потому завод вывезли, разобрали железку. Все угасало на глазах. Многие жители поселка в тот год уехали заселять Карело-Финскую ССР.

Геннадий (в центре) с одноклассниками.

Бараки и другие более или менее ценные постройки разбирались и увозились в неизвестном направлении. Осталось несколько невзрачных домиков и две горы древесных опилок, с которых дети зимой катались на санках.

Правда, лет десять здесь еще работали три смолокурни, построенные на местах вырубленного леса. Здесь вырабатывали скипидар, канифоль, деготь, древесный уголь и другие фракции смолы.

Несомненно, что поселок Журавок, производящий пиломатериалы и другие побочные продукты лесной переработки, внес свою лепту в восстановление разрушенного в годы войны Минска.

Через 15-20 лет это место было не найти: молодой лес все скрыл. Когда Геннадий Невельский туда ездил, то даже поверить не мог, что когда-то здесь жила его семья.

Записала Лилия АЛЕХНОВИЧ

[/b]

[b]