«Как зарезать курицу, которая несет золотые яйца». Чем грозят Минску введенные санкции против компаний с зарубежными акционерами

Белорусские власти запретили инвесторам из 190 компаний продавать свою долю бизнеса и выводить капитал. Почему от этого решения будет больше проблем, чем сиюминутной выгоды, рассказал руководитель проекта «Кошт урада» экономист Владимир Ковалкин.

Внесудебный арест имущества

Теперь иностранные совладельцы и держатели акций 190 компаний, среди которых Wargaming, EPAM, даже «Евроторг», «Дана Астра», «Лидское пиво», без специального разрешения Минфина не могут продать свою долю или вывести капитал из Беларуси.

— По сути такое решение означает внесудебный арест имущества предпринимателей, которые вкладывали деньги в бизнес в Беларуси. С одной стороны, это показывает непрофессионализм белорусских чиновников. Они по-прежнему думают в советском ключе, что бизнес — это про станки, оборудование и здания, и если они наложат арест на акции, то это все не распродастся и все будет хорошо. На самом деле здесь есть несколько важных моментов. Первый — это то, что часто иностранный бизнес в Беларуси не такой уж иностранный. Часто это выведенный и реинвестированный капитал белорусских бизнесменов, порой в партнерстве с зарубежными. По сути это белорусские компании, просто структурированные через более адекватные юрисдикции, — объясняет руководитель проекта «Кошт урада» Владимир Ковалкин.

Это первый случай внесудебного ареста имущества, закрепленный в нормативно-правовом акте, за всю историю независимости Беларуси, подчеркивает экономист. До этого отъем имущества у компаний происходил в основном в частном порядке с аргументацией отстаивания государственных интересов.

Государство ничего не выигрывает от введенного запрета

Второй момент — от санкций в отношении иностранных инвесторов государство не получает практически никаких выгод. Можно назвать разве только одну: этим компаниям будет сложно вывести из страны прибыль и акционерный капитал, подчеркивает собеседник. Но эффект от этого будет краткосрочным, более того, он полностью нивелируется негативным влиянием на экономику.

— Скорее всего, идеологи на госканалах будут живо рапортовать, что несмотря на контрсанкции, инвестиции растут. Но, кроме того, что это будет только на бумаге, это мелочь на фоне потерь, которые последуют в связи с ухудшением инвестклимата. Новых проектов не будет, компании, которые попали под санкции, и те, кого они не коснулись, однозначно перестанут инвестировать в Беларусь, — комментирует Владимир Ковалкин. — Это как зарезать курицу, которая несет золотые яйца. Ты ее сварил и поел, а завтра, послезавтра и на годы вперед у тебя не будет этих золотых яиц.

Какими будут последствия принятого решения

Последствия подписанного Совмином документа, по словам эксперта, будут масштабные и длительные. В ближайшей перспективе бизнес, которого не коснулось постановление правительства, продолжит замораживать инвестиционные проекты и будет стараться понемногу выводить активы за границу, считает эксперт. Делать это будут тихо, чтобы не привлекать к себе внимания властей. В более далекой перспективе такое решение скажется на невозможности импорта технологий, менеджерских компетенций.

— Принятый документ отличается тем, что он не точечный, то есть не частный конфликт конкретного инвестора с конкретными чиновниками, плюс это не форс-мажор, связанный с войной, а политика государства. Значит, этот кейс определенно ляжет в основу анализа любого инвестпроекта, который теоретически мог бы рассматриваться в отношении Беларуси иностранным бизнесом. Как следует из мировой практики, он будет влиять минимум две президентские или парламентские каденции. То есть не меньше 8−10 лет инвесторы будут смотреть, насколько адекватна новая власть после ухода старой, насколько она придерживается сделанных заявлений, и только потом будут рассматривать возможность инвестирования в страну.

Так что процесс восстановления доверия бизнеса и инвестклимата может занять около 15−20 лет после смены власти в Беларуси, считает Владимир Ковалкин.

— Это очень плохо, особенно в период, когда, режим уйдет и придет новая демократическая власть, которая начнет реформы. Ведь инвестиции — это не только деньги и рабочие места, а еще и технологии. Их отсутствие гарантирует отставание от мировой экономики еще на 15−20 лет. Это сильный удар не только по настоящему, но и по будущим поколениям, — продолжает он.

Чем запрет Минска отличается от ареста имущества в Украине

Главное отличие, отмечает экономист, в ситуации двух стран (кроме факта войны) в том, что в Украине даже в условиях ареста правила остаются понятными и предсказуемыми: если ты бизнесмен из России или Беларуси, то тебя это может коснуться, а если из других стран, то, скорее всего, нет. В Беларуси, как видно, «правила меняются чуть ли не от настроения, с которым проснулись члены правительства».

— В Украине есть четкая логика. Более того, в Украине это связано с ситуацией форс-мажора, вызванного войной, — государство там не говорит, что будет творить все, что ему вздумается, и менять правила игры на ходу. Это негативный сигнал для иностранных инвесторов, как и сама по себе война, но бизнесмену понятно, с чем это связано (речь об Украине. — Прим. ред.). А для бизнеса самое главное — это предсказуемость и понятность действий контрагентов и условий игры. Соответственно, он понимает, что лишения, которые несет, связаны с войной, а не с тем, что у него захотели в несудебном порядке отобрать какое-то имущество.

В том числе поэтому восстанавливать инвестклимат Украине после войны тоже будет проще, потому что, с одной стороны, бизнесмены понимают, что потенциал у экономики есть, люди — тоже, значит, можно будет инвестировать и зарабатывать.

В нашей ситуации с учетом того, что такие решения закреплены законодательно, стране надо будет восстанавливать доверие бизнесменов, ведь со сменой режима отношение бизнеса сразу не поменяется, продолжает руководитель «Кошт урада». Инвесторы будут долгое время смотреть, как себя ведет новая власть.