«Ребята рядом падали». Поговорили с бойцом батальона Калиновского, который на войне в Украине лишился ноги

10 марта Алексею исполнилось 28 лет. За неделю до этого в бою под Бучей он потерял левую ногу. День рождения молодой человек провел в больнице. В палату пришли друзья, принесли кучу еды. Лица ребят были напряжены. «Они думали, что я расстроен, пришлось приводить их в чувство, — спокойно описывает ту ситуацию собеседник. — Я сказал: все нормально, впереди много работы. Жизнь продолжается». Алексей — тот самый доброволец из батальона Кастуся Калиновского, который воюет на протезе.

Алексей — человек точный. Назначил интервью на 14:00 и ровно в это время сообщил: «Я готов». Фамилию не называет, о себе рассказывает сдержанно: родом из Минска, женат, в батальоне Калиновского оказался в конце апреля после двух месяцев в больницах, откуда выписался уже без ноги.

— После случившегося не было мыслей, что ваша война уже окончена?

— Нет, я же не полный инвалид. Понимаю, сейчас я воин довольно сомнительный, но в последствии, когда сформируется культя (для полного заживления нужно порядка года), мне поставят боевой протез. И, если война к тому времени не закончится (а как я понимаю, она будет долгой), я смогу участвовать в боях. А пока помогаю ребятам в организационных процессах, делюсь боевым опытом, — рассуждает Алексей.

На видео в телегам-канале батальона Кастуся Калиновского видно, что ходит Леша пока опираясь на костыли. Точнее, поправляет молодой человек, уже на один. Все интервью он говорит максимально спокойно. Кажется, этому умиротворению позавидовал бы даже Будда. Позывной у минчанина соответствующий — Психолог.

Война для Алексея началась еще в 2015-м, когда он, второкурсник колледжа и будущий инженер-технолог, вдохновившись Майданом, паковал рюкзак, чтобы отправиться в Украину. Ехал он туда с белорусами, которые собирались присоединиться к «Азову». У парня был такой же план. Разговоры о возможной связи полка с неонацизмом, говорит, его не смущали.

— Понятно, что во время формирования полка какие-то маргинальные элементы присутствовали. Кто-то из них сфоткался со свастикой, это попало в СМИ, они растиражировали. А люди, они же видят не саму воинскую часть, а то, что транслируют медиа, — делится мнением собеседник. — Я это понимал, и, когда приехал в «Азов», убедился, что был прав.