В Жлобине омоновец перепутал агента в штатском с преступником и доставил его в РОВД

Омоновец получил взыскание и в знак протеста не выходит на службу.

Комичная и одновременно драматичная история произошла в Жлобине с сотрудником ОМОНа Александром Дубровым.

Накануне хоккейного матча "Металлург-Жлобин" - "Юность-Минск", где ему надо было обеспечивать общественный порядок, Александр увидел, как неизвестный гражданин из-за колонны ведет видеосъемку подходивших к Ледовому дворцу болельщиков. "Его поведение мне показалось странным, я попросил его представиться и пройти для разбирательств, но он отказался", - рассказал TUT.BY Дубров. В результате омоновец уложил гражданина на пол, надел ему наручники и повез в РОВД. Только лишь по пути в милицию он узнал, что "странный гражданин" – тоже сотрудник милиции. Только в штатском. Он приехал из центрального аппарата МВД специально для того, чтобы проверить, как организована служба по охране общественного порядка и обеспечению безопасности граждан.

После происшествия Александра Дуброва понизили в должности – до участкового. В знак протеста он просто не вышел на службу и уже больше месяца находится дома. Сейчас бывший омоновец готовит иск в суд на УВД Гомельского облисполкома, который на основании приказа министра внутренних дел Игоря Шуневича подписал свой приказ о его понижении в должности. "Я хочу добиться правды и пойду до конца", - заявил TUT.BY Дубров.

"Я понимаю, что жизни в ОМОНе мне уже не дадут, но я хочу добиться правды"

Александр Дубров работал в ОМОНе с 2011 года, являлся руководителем группы. Закончил Гомельский государственный университет, по образованию он учитель физики. Сначала трудился воспитателем в детском санатории, затем – в школе, вслед за этим пять лет был инспектором по делам несовершеннолетних в Петрикове. После нескольких побед по рукопашному бою, самозащите и стрельбе получил предложение служить в ОМОНе.

20 августа в Жлобине, как обычно, заступил на службу, где перед матчем, по его словам, и разгорелся конфликт с неизвестным гражданином. "Когда я увидел, что он ведет видеосъемку, я подошел к нему, представился, спросил: "Что вы делаете? Кого снимаете?" Он сказал – "граждан". Потом достал водительские права, быстро открыл и сразу же спрятал. Я попросил его показать паспорт, но он сказал, что паспорта нет, и добавил: "Ты же не носишь с собой паспорт, капитан". Я попросил его пройти со мной в комнату, чтобы удостоверить его личность и провести разбирательство по факту съемки. Он отказался", - рассказал TUT.BY Александр Дубров.

- А по факту съемки надо обязательно вести разбирательства?

- В Ледовом дворце установлено правило, что без разрешения администрации снимать нельзя. Ну и на тот момент главной моей задачей было вывести его с этого места, потому что непонятны были мотивы его съемки. Если журналист - покажи разрешение. А откуда я знаю, может, он ждет пока максимум людей подойдет сюда, чтобы взрыв осуществить?

- А если бы это было на улице, то тоже снимать надо с разрешения?

- Если на улице, то снимать можно без разрешения. Если мне что-то не нравится, я могу просто отвернуться. Но я все равно имею право подойти и спросить мотивы съемки. Здесь меня насторожило поведение человека и то, что он отказался пройти для разбирательства. Если взять, например, взрыв в минском метро, то прапорщик, возле которого прошел гражданин с бомбой, получил три года тюрьмы. За бездействие! А в моем случае я не знаю, если бы к нему не подошел, а он бы потом взрыв сделал, то меня, может, потом тоже привлекли за бездействие.

После того как гражданин отказался пройти "для разбирательств", Александр Дубров, по его словам, предупредил о намерении применить физическую силу.

"Минут пять мы с ним препирались. Он все стоял на своем, мол, принеси мне сюда все нормативные акты, где написано будет, что мне нельзя снимать, а потом я подумаю, пройти с тобой или не пройти. Спрашивал: "Что я нарушил?" Я ему отвечал: "Вы ничего не нарушили, но надо пройти разобраться, - рассказывает уже бывший омоновец. - Я начал одной рукой брать его за локоть, второй показывать, куда ему идти. Получилось, что мы вошли в обоюдный захват, я почувствовал, что он хочет меня повалить на землю, надел на него наручники и завел его в машину служебную, чтобы доставить в РОВД. В машине я досмотрел его личные вещи. Он попросил, чтобы я портмоне открыл и заглянул в потайной карманчик". В карманчике оказалось удостоверение сотрудника милиции, а именно В.Е. Козловского, майора милиции общественной безопасности МВД Беларуси.

"Он посмотрел на меня и сказал: "Ну все, капитан, ты попал", - вспоминает омоновец.-Я, конечно, позвонил руководству. Рассказал, что вышло. Мне сказали снять с него наручники. Но и после этого Козловский дергался и вел себя странно, поэтому я снова надел на него наручники. Когда приехали в РОВД, я сделал запись в специальной книге, где мы фиксируем факт применения физической силы и спецсредств. Что я сделал не так?"

Александр Дубров и по сей день не понимает, что сделал неправильно. "Я знаю, что министр подписал приказ о понижении меня в должности, на основании которого уже руководство УВД подписало свой. Это понижение значит, что в ОМОНе мне уже не служить - только в ГАИ или участковым. В принципе я был готов пойти в ГАИ, написал рапорт, и там были готовы меня принять, даже мое руководство в районе подписало согласие. Но вот руководство области посчитало, что в ГАИ мне делать нечего. Я, видать, неприкасаемого тронул, так меня в участковые назначили. Я считаю, что не заслужил этого, поэтому не вышел на службу".

Александр Дубров не выходит на службу с 22 октября. "Проводили проверку, конечно, по факту невыхода на службу, а это значит, что в органах я больше не работаю, хотя с приказом об увольнении меня пока не ознакомили. Сижу дома. За этот месяц зарплату, скорее всего, не получу, - продолжает он. - Участковым работать не хочу, потому что зарплата 3,6 миллиона, а мне еще 25% из этой суммы алиментов платить и на квартиру насобирать. Это же не омоновская зарплата". По словам Дуброва, в ОМОНе он зарабатывал 5,2 миллиона, однако и туда возвращаться он не горит желанием. "Знаете, уж лучше тогда в строительные структуры. Там 10-12 миллионов я точно заработаю".

Тем не менее сейчас экс-омоновец готовит иск в суд. "Я все-таки хочу, чтобы какие-то третьи лица провели проверку – прокуратура или Следственный комитет, потому что этот приказ о моем понижении в должности считаю незаконным. Хочу, чтобы меня восстановили в должности, хотя бы формально. Я ведь понимаю, что жизни в ОМОНе мне уже не дадут, но я хочу добиться правды", - настаивает Александр.

МВД: На матч проверку отправили "с учетом нареканий футбольных и хоккейных болельщиков на действия сотрудников ОМОНа в ходе различных спортивных встреч"

В Министерстве внутренних дел TUT.BY подтвердили, что 20 августа сотрудник МВД действительно поехал проверять, как омоновцы несут службу на матче.

"Ведомственными документами МВД предусмотрен контроль за несением службы сотрудниками милиции, в том числе с использованием фото- и видеоаппаратуры. Контроль может быть как гласный, так и негласный, и он проводится МВД регулярно в каждом регионе республики, - пояснили в ведомстве. - Основной целью мониторинга является выработка оптимальной тактики несения службы сотрудниками милиции, укрепление дисциплины среди личного состава, обеспечение законности, недопущение негативных проявлений к гражданам. Такой вид контроля используется и во время охраны общественного порядка на массовых мероприятиях".

Конкретно в Жлобин на матч проверку отправили "с учетом нареканий футбольных и хоккейных болельщиков на действия сотрудников ОМОНа в ходе различных спортивных встреч", - добавили в министерстве. Там также отмечают, что в результате проверяющий "выявил ряд нарушений установленного порядка несения службы, ведомственных нормативных правовых актов и распорядительных документов со стороны сотрудника ОМОНа полка ППСМ УВД Гомельского облисполкома. По данному факту проведена служебная проверка, по результатам которой ряд должностных лиц, в том числе и упомянутый сотрудник, были привлечены к дисциплинарной ответственности".

"Может, это был эксперимент, чтобы проверить, куда я его завезу после того, как скручу: в РОВД или в лес?"

"Вы знаете, для меня все это очень странно, - продолжает Александр Дубров. - Я ведь сам проводил негласные проверки подчиненных. Есть нормативы их проведения. Там четко сказано, что если я как проверяющий вижу незаконные действия моих подчиненных, то в случае возникновения конфликта я должен раскрыться, предъявить удостоверение и сказать, что они нарушили. Козловский тоже не должен был доводить ситуацию до того, чтобы я применил силу. Так что они проверяли? Может, это был эксперимент, чтобы проверить, куда я его завезу после того, как скручу: в РОВД или в лес? Ну так в РОВД же завез!"

В МВД, куда Дубров обращался за разъяснениями, один из полковников, по его словам, разъяснил ему ситуацию более подробно. "Он пояснил, что хорошо знает этот случай, что был ознакомлен с самим заключением проверки. Якобы проверяющий Козловский рассказал, что весь конфликт произошел на улице, что я просто сразу подошел и его закрутил, ничего не объясняя. Но ведь все было не так, в Ледовом дворце есть свидетели, и я знаю, что они были опрошены".

Что конкретно нарушил Александр Дубров и как должны были развиваться события, если отмотать время назад? Как вести себя гражданам, которые не сегодня-завтра попадут в такую ситуацию? А как милиционеру себя вести, чтобы действительно потом, в случае чего, не получить срок за "бездействие"? На эти вопросы в МВД предпочли не отвечать, ссылаясь на документы для внутреннего пользования.

Действительно, сложно сказать, какие инструкции существуют у милиции на случай вычисления террористов, но стоит отметить, что ни один нормативный акт не запрещает проводить фото- и видеосъемку в местах, открытых для массового посещения. Часто бывает, что те или иные объекты (Ледовые дворцы, магазины, салоны) устанавливают свой режим, согласно которому, например, запрещают проводить съемку без разрешения администрации. Ссылаются, как правило, на нарушение в случае съемки права собственности. Юрист, к которому TUT.BY обратился за консультацией, отмечает: белорусское законодательство сегодня не дает четких разъяснений на этот счет. То есть нельзя сказать, что администрация того или иного заведения не может требовать "ненарушения" права собственности, но, с другой стороны, нет критериев, по которым можно было бы определить, что сам факт съемки как-то нарушает право собственности. "Можно по-разному трактовать законодательство, однако в данном случае Ледовый дворец также можно отнести к объектам, открытым для массового посещения. Тогда вдвойне непонятно, почему же все-таки там нельзя вести съемку?" - говорит специалист.

Екатерина Синюк, TUT.BY