Скажи батькам, что я погибаю… (фото)

Среди моряков, погибших 29 октября 1955 года в северной бухте Севастополя вместе с линкором «Новороссийск», было четырнадцать уроженцев Гомельщины. В 1999-м большинство из них, вместе с другими погибшими, наградили российским орденом Мужества. Помнят ли сегодня кого-то из этих ребят, ушедших служить на флот, чтобы уже никогда не вернуться? Корреспондент «ГП» побывала на родине старшего матроса Степана Халаева.

Лара Навменова, "Гомельская правда"

Палубу покрывал слой ила вперемешку с кровью
Имена погибших земляков председатель добрушской районной организации Белорусского союза военных моряков Александр Старотиторов нашел в Книге Памяти, посвященной городу-герою Севастополю. В ней же можно найти и три версии взрыва, погубившего гордость Черноморского флота тех лет.

Александр Старотиторов

По одной из них корабль, доставшийся советскому ВМФ от Италии в результате репарации после Второй мировой войны, напоролся на немецкую донную мину. Одну из тех, что не успели вытралить. Эта версия была признана официальной, несмотря на то, что уже тогда вызывала сомнения. По разным оценкам, мина за давностью лет не могла привести к масштабному повреждению, в то время как в носовой части корабля из-за взрыва возникла подводная пробоина площадью около 150 кв. метров.
Брешь была сквозной. Сегодня в ряде источников можно найти свидетельства очевидцев, которые говорят, что верхняя палуба вокруг пролома была покрыта слоем ила, смешанным с кровью. В носовой части линкора находилось много людей, а взрыв был очень мощным.
Отсюда еще две версии, имеющие так называемый итальянский след. По одной из них корабль, названный итальянцами «Джулио Чезаре», был передан СССР с уже заложенным в междудонном пространстве корпуса сильным взрывным устройством. Оно могло сдетонировать и при небольшом внешнем воздействии. По другой версии линкор взорвали итальянские подводные пловцы. Именно она сегодня у всех на слуху, благодаря недавнему интервью бывшего диверсанта итальянскому изданию. С его слов, он лично участвовал в минировании: итальянцы очень болезненно относились к послевоенному разделу своего флота, потому и потопили линкор. После этого претендующего на сенсацию заявления о «Новороссийске», спустя почти 60 лет, вновь заговорили…

Он был красивый, в брюках клеш
Взрыв, погубивший «Новороссийск», раздался в половине второго ночи. Через два часа сорок четыре минуты корабль перевернулся вверх килем. В скорбном списке моряков, погибших вместе с линкором, более шестисот человек. На родину одного из них, старшего матроса, старшего машиниста-турбиниста Степана Халаева, мы отправились вместе с Александром Старотиторовым. Как выяснилось, в деревне Матневичи Чечерского района живет жена старшего брата моряка – Лидия Халаева. Она уж четверть века как овдовела, так что больше рассказать о Степане и некому. Правда, помнит Лидия Демьяновна немного: как в школу ходил, как гуляли вместе всей деревенской гурьбой. А потом парня служить забрали: больше она Степана так и не увидела.

Лидия Халаева

Лидию Демьяновну, всю жизнь проработавшую дояркой, в деревне уважают. В школьном музее есть ее фотография – в уголке, посвященном людям, которыми гордятся в Мотневичах.

- Как вы узнали, что он погиб?

- Степан письмо прислал, что 26 октября служба кончается, и он к ноябрьским праздникам домой вернется. Но его почему-то задержали, и письма больше не было. А потом друг его приехал, который из Меркуловичей. Степан попросил его сказать батькам, что погибает. Друг этот и раньше приезжал, подарки им передавал…

Родители Степана — Елена и Дмитрий Халаевы

- Они, выходит, на одном корабле служили?

- Да. Только корабль этот потом на мину наехал. Друг простым матросом был, потому и спасся. А Степану нельзя было, он там вроде должность какую-то занимал. Если бы он стал спасаться, его бы судили.
- Кто-нибудь, кроме родственников, оплакивал Степана? Девушка была у него?

- Так с учительницей он ходил, которая младшие классы вела. Круглолицая такая, ростом почти с него. Степка-то высокий был. И беленький: ведь муж мой, брат его, и ростом ниже, и темнее… А учительнице он тоже как-то подарок передал. Платок шелковый. Так в деревне потом говорили, что красивый был платок-то этот.
- Не помните, как ее звали?

- Нет, столько лет прошло. Да и не местная она, уехала видно…
Фотографии Степана нашлись в альбоме семьи Халаевых. Мальчишеское лицо, выгоревшие на солнце брови, бескозырка над высоким лбом. Совсем пацан, господи… Что пережил он в последние минуты своей короткой жизни, наверняка зная, что она вот-вот закончится?

Cтепану Халаеву было 23 года

На глаза попалась другая, пожелтевшая от времени фотография. Такое же юное, открытое лицо. На обороте надпись «На память другу Степку от земели Константина в честь совместной службы». И дата – 30.08.54. До трагедии оставался год. Быть может, это и есть тот самый друг из Меркуловичей, имени которого Лидия Демьяновна не помнит?

Сегодня, наверное, еще можно разыскать родственников погибших моряков, или тех, кто о них еще помнит. Андрей Сулимский, старший матрос, электрик «Новороссийска», родом с Мозырщины, из той же деревни, что и Михаил Савчик, возглавлявший в свое время Мозырский райисполком. Деревня называется Моисеевка. С одной стороны лес подковой, рассказывает Михаил Владимирович, а с другой – гористая местность. Деревня словно в сказочной долине находится. Он вспоминает, как, будучи семилетним мальцом, увидел Андрея ярким мартовским днем.
- Весна была, ручьи вовсю бежали. Вижу, моряк по улице идет. Высокий, красивый, в форме, брюках клеш. Запомнилось, как он через ручьи перепрыгивал. Я еще подумал, что тоже, наверное, моряком стану. А он, судя по всему, в отпуск тогда приехал, это 54-й год был…
Это все, что может сегодня вспомнить о старшем матросе с «Новороссийска» Андрее Сулимском его земляк Михаил Савчик. Ведь в родную деревню моряк не вернулся. Но люди говорили потом, каким он хорошим был и добрым очень...

Поднимая тела моряков, водолазы седели на глазах
Гвардии старший мичман в отставке Петр Мигдаленок живет в деревне Корма Добрушского района. Он прослужил в Севастополе ровно три десятилетия. Служба началась в 1962 году, через семь лет после гибели «Новороссийска». Но и тогда, вспоминает он, весь Севастополь бурлил слухами о погибшем линкоре.
- Петр Иванович, останки погибших моряков покоятся в братской могиле, на родину тела не отправляли, огласки боялись… Но всех ли похоронили?

- Тела всех, кто находился внутри корабля, водолазы подняли. У многих тогда седина появилась. Мне рассказывал об этом знакомый водолаз, его звали Иван Федорович Малышев. Принимал ли он сам в этих работах участие, я сейчас утверждать не могу, слишком много времени прошло. Но человек это был очень серьезный, бывший фронтовик.

- У вас есть своя версия случившегося? Сегодня все говорят об итальянских диверсантах…

- Я на сто пятьдесят процентов уверен, что линкор взорвали итальянские боевые пловцы. Уже тогда ходили слухи, что накануне трагедии на внешнем рейде Севастополя обнаружили неопознанную подводную лодку.
- Говорят, что линкор нельзя было спасти, а вот людей – можно

- Корабль стоял посреди бухты, метрах в трехстах от берега. По данным эхолота, глубина в этом месте была метров 14. Думали, если корабль на киль сядет, то верхняя палуба все равно над водой останется, и люди спасутся. Только внизу примерно на столько же метров вглубь ил лежал. Поэтому корабль и перевернулся вверх килем. И все, кто был внутри, утонули… А ведь там был не только экипаж, но и аварийно-спасательные группы со всей базы. С крейсеров «Кутузов», «Дзержинский», «Жданов»… Все погибли.
- Трагедия произошла в 1955-м, а моряков посмертно наградили лишь в 1999-м. В семейном альбоме родственников Степана Халаева, погибшего на «Новороссийске», вместе с его фотокарточками нашлась и фотография командующего Черноморским флотом адмирала Сергея Горшкова, датированная 1954 годом. А ведь именно этот человек, впоследствии дважды Герой Советского Союза, не хотел, чтобы моряков награждали.

- Знаете, тогда существовало негласное правило, если личный состав не сумел спасти свой корабль, значит, награждению он не подлежит. Казалось бы, геройский поступок совершает моряк, но раз живучесть корабля не обеспечена, то, вроде бы, и подвига нет…

- Скажите, если взять случай со Степаном Халаевым, как один моряк мог успеть передать другому, что погибает? При каких обстоятельствах? Почему одному удалось спастись, а другому нет?

- На корабле была телефонная связь, так что, возможно, с ее помощью. Сегодня сложно об этом судить. Видимо, погибший моряк находился внутри корабля. А спаслись те, кто был на верхней палубе. Когда линкор перевернулся, они оказались в воде. Те же, что были внутри, по уставу ни при каких обстоятельствах не имели права покинуть боевой пост без приказа. Но такого приказа не было. В Севастополе поговаривали даже, но это так, на уровне кухонных разговоров, что в тех, кто самовольно прыгал за борт, пытаясь спастись, просто стреляли.
А устав – это святая святых. Он написан кровью многих поколений моряков. В 1974 году, когда произошла авария на большом противолодочном корабле «Отважный», моряки заживо сгорали, спасая его.
- Во время службы в Севастополе вам удалось встретиться с кем-то из моряков, кто мог бы напрямую рассказать о трагедии на «Новороссийске»?

- Те, что служили на линкоре, к тому времени уже уволились – слишком сильный стресс был ими перенесен. Знавал я одного мичмана, который служил на берегу. Звали его Федор Ефимович Неижмаков. Он для штаба флота печатал списки погибших на линкоре «Новороссийск». И один экземпляр в нарушение всех правил оставил себе. Потом, уже в конце 80-х, он передал его в севастопольскую флотскую газету «Флаг Родины». И несколько номеров газеты вышли с этими списками.

Родина вспомнит?
У Натальи Борисовны, супруги Петра Ивановича, свои воспоминания о «Новороссийске». Она рассказала, что рядом с ними жила женщина, муж которой служил на линкоре и погиб у нее на глазах.
- Они только-только поженились, она беременная была. Взрыв прозвучал ночью, но он был такой сильный, что весь город проснулся и высыпал на берег. Она тоже стояла на берегу и видела, как гибнет корабль, а с ним и ее муж.
- Имени ее не помните?

- Не помню, к сожалению. Она дочку потом родила, а замуж больше так и не вышла…

Наталья Борисовна рассказала, что на братское кладбище, где похоронены моряки с «Новороссийска», они с мужем во время его службы в Севастополе приходили постоянно. На Радуницу, на Пасху, и в день трагедии тоже. Кладбище было образовано во время первой обороны Севастополя, еще в Крымскую войну. Сразу за братскими могилами времен первой обороны, а также обороны второй – времен Великой Отечественной, находится братская могила моряков с «Новороссийска».
Это круг диаметром метров двадцати, или чуть больше, говорит Петр Иванович. Он весь засажен розами. Никаких имен нет. В центре – фигура скорбящего матроса с непокрытой головой. На мемориале надпись «Родина – сыновьям». Ходят слухи, что матрос отлит из чугуна якорей «Новороссийска»…

Лидия Демьяновна Халаева в Севастополе ни разу не была, хотя приглашали. Говорит, письмо от какого-то корреспондента приходило. Письма не сохранилось. А вот большая фотография Степана, с ее слов, вроде бы то ли в местной восьмилетке, то ли в клубе висела. В школе фотографии Степана Халаева не оказалось. В клубе, как выяснилось, тоже. Там сказали, что отдали ее Лидии Демьяновне назад.

Кораблик в Мотневичской школе — это не память о погибшем моряке. Это символ плавания в страну знаний

Сохранились ли в деревне Моисеевка какие-либо архивные материалы о старшем матросе Андрее Сулимском, которого, как и старшего матроса Степана Халаева посмертно награждили орденом Мужества, тоже неизвестно. Скорее всего, если бы не недавние откровения бывшего военного диверсанта, никто бы и не заговорил сегодня о «Новороссийске» так громко. Поэтому укорять земляков погибших моряков за короткую память как-то не с руки. В конце концов, без малого 60 лет прошло. И сколько таких вот безусых ребят погибло, выполняя свой воинский долг в разных географических точках, на воде и на суше? Вот только глядя на полудетское лицо Степана Халаева с бескозыркой над высоким лбом, отчего-то трудно сдерживать слезы. Не знаю, о чем он успел подумать в последние минуты своей короткой жизни. А вдруг, что Родина вспомнит?

Уроженцы Гомельщины, погибшие на линкоре “Новороссийск”, чьи имена занесены в Книгу Памяти
- Байдак Леонид Алексеевич, 1931 года рождения, г. п. Лоев. Старшина 1 ст., ком-р отд. машинистов котельных. Награжден орденом Мужества в 1999 году.
- Бондарь Андрей Гаврилович, 1934 (1935) года рождения, Лельчицкий район, д. Глушковичи. Матрос. Награжден орденом Мужества в 1999 году.
- Бруяк Леонид Александрович, 1935 года рождения, Октябрьский район, с. Смоловка. Матрос. Комендор башенный. Награжден орденом Мужества в 1999 году.
- Будгаре Владимир Михайлович, 1935 года рождения, г. Гомель, Новобелица. Матрос, машинист котельный.
- Зиновенко Михаил Михайлович, 1935 года рождения, Гомельская область, Василевичский район, д. Глинная Слобода. Матрос.
- Кудравец Николай Харитонович, 1932 года рождения, Копаткевичский район, д. Млинок. Ст. матрос. Электрик. Награжден орденом Мужества в 1999 году.
- Либкус Самуил Гершович, 1934 (1935) года рождения, г. Гомель. Матрос. Награжден орденом Мужества в 1999 году.
- Романов Павел Иосифович (Иванович), 1932 года рождения, Гомельская область, Журавичский район, д. Обидовичи. Матрос. Артэлектрик. Награжден орденом Мужества в 1999 году.
- Семичко Леонид Митрофанович, 1931 года рождения, г. Петриков. Ст. матрос. Артэлектрик. Награжден орденом Мужества в 1999 году.
- Стрельченко Владимир Николаевич, 1935 года рождения, Речицкий район, д. Рудка. Матрос. Награжден орденом Мужества в 1999 году.
- Сулимский Андрей Федорович, 1932 года рождения, Мозырский район, д. Моисеевка. Ст. матрос. Электрик. Награжден орденом Мужества в 1999 году.
- Сытник Григорий Алексеевич, 1935 года рождения, Мозырский район, с. Хомячки. Матрос. Парикмахер. Награжден орденом Мужества в 1999 году.
- Халаев Степан Дмитриевич, 1932 года рождения, Чечерский район, д. Мотневичи. Ст. матрос. Ст. машинист-турбинист. Награжден орденом Мужества в 1999 году.
- Юркевич Василий Дмитриевич, 1932 года рождения, Туровский район, д. Корма. Ст. матрос. Электрик. Награжден орденом Мужества в 1999 году.